Амарилль ругнулась ещё раз. Дбалин прервал её на полуслове:
— Насколько мне известно, маги способны путь находить в любой глуши. В твоём репертуаре есть подобный фокус?
— Да. Но в темноте он бесполезен.
— А факела тебе на что? — усмехнулся Филин, поглаживая взволнованную кобылу.
— Тупой. Человек. Мне нужно очень много света. Если хочешь, жги лес — тогда точно хватит!
— Pax!* — громко, но спокойно сказал Дбалин, спешился. — Pax, друзья. Переночуем здесь. Всё-таки у нашего положения есть один неоспоримый плюс — найти нас в этой глуши при всём желании почти невозможно.
— Мы должны были достигнуть цели уже сегодня!
— Но не достигли, ушастик.
— Pax, — в очередной раз повторил Дбалин. — Братец, хватит ёрничать и обзываться. Амарилль, дорогая ты наша, будь проще. Я помню о твоей, воистину, великой миссии. Днём больше, днём меньше — это ни на что не может повлияет. А вот хороший сон — сможет, и только в лучшую сторону.
— А ещё хороший ужин! — Даже в темноте было видно, как Филин осклабился. — Глянем, что нам этот тролль положил? Слазим с коней! А ну, Амарилль, стаскивай свою лесную задницу с мерина, жрать пора!
Эльфийка выдохнула, но с ситуацией смирилась. Чуть позже, когда уже был разожжён костёр, сидела рядом с братьями, к еде не прикасалась, кидала в огонь борец, заячью капусту и бормотала под нос заклинания. Дбалин, покончив с жирным мясом, указал на горящие пучки трав:
— Думаешь, что-то есть в лесу?
Филин с хрустом вскрыл корку пирога, лоснящаяся начинка потекла сквозь трещины. Убил комара. Фыркнул.
— Тролли?
— Не исключено. — Эльфийка притворилась, что не расслышала в тоне мужчины намёк, бросила в огонь смятые соцветия заячьей капусты. — Но я надеюсь, это скрежещут во мраке белки и куницы.
— Не отходи от темы. Почему ты была против тролля, как его там?.. Бая.
— Потому что, Филин. Мне хватает рядом одного животного.
— Радуйся, что ты баба. Иначе бы врезал как следует.
— Друзья, — выдохнул Дбалин, — вы оба давно перешагнули период юношеских страстей. Умерьте пыл и охладите горячую кровь, иначе я буду считать, что вы тайно влюблены друг в друга.
— В храме, — плутовским тоном проговорил Филин, — я всегда дёргал красивых девочек за волосы.
— За что регулярно наслаждался розгами и не мог сидеть на заднице неделями, — закончил близнец. — Ага. Но, признаться честно, Амарилль, в данном вопросе я на стороне брата. Господин Бай если и не судьба, то точно удача для нашего, так сказать, предприятия. В народе горы, в которых живут тролли, часто зовут очаровательными. Помощь одного из этих существ была бы неоценимой. К тому же господин Бай выглядел вполне разумным, не глупее нас.
— Мне так, — эльфийка гордо вскинула подбородок, — не показалось.
Дбалин пожал плечами. Филин сплюнул, проворчал что-то под нос. Замочил корки пирога в эле, замешал с остатками зерна и понёс стреноженным коням. Амарилль, как будто осознав грубость своих слов, тихо добавила:
— К тому же вы оба называли его подарком судьбы. Если так оно и есть, то тролль найдёт нас, как бы сильно мы ни желали обратного.
Спали плохо: хрипели испуганные кони, ночные твари орали как демоны, мучили комары. Проснулись злыми, мокрыми от росы и, конечно же, замёрзшими. Пока братья собирались, эльфийка спустилась в болотистую низину с прогнившими берёзами, нарвала ситника, стебли осоки. Вернулась к лагерю. Перевязывая ситник осокой, проговорила:
— Один, два, три.
Данан, София, Миневра,
Путь мне укажи…
Дбалин заинтересованно наблюдал. Филин вскрикнул:
— О!
Заросшая, едва заметная и на первый взгляд отвратнейшая тропка сделалась светлее, приятнее.
— Там нас и будет ждать судьба, — проговорила Амарилль.
Как оказалось, в формулировке эльфийка ошиблась. Судьба не просто ждала, она мчалась на всех парах. Первый отдалённый стук копыт услышал Филин. Взволновался, предложил устроить засаду. Его успокоил Дбалин:
— Это друг.
— Да там, судя по шуму, целая армия мчится!
— На одном коне, — хитро улыбнулся брат.
Казалось, от чудовищной силы тряслась земля. Испуганные птицы улетели вглубь леса, редкие грызуны, шебуршавшие в кустах, устремились к бурелому. Между стволами деревьев мелькал монструозный образ, что вскоре показался на светлой тропке. Громадный тролль на чудовищном пони.
1. Concussione — сотрясение.
2. Pax (читаем на латыни, сдерживаем чисто русские порывы) — спокойствие.
Беседы в дороге
Несмотря на заверения Бая о том, что храмовая полиция не знает, куда они направились, на тракт всё равно старались не выезжать, довольствуясь лесными тропками. От случайных встреч это не спасло. На пути попадались крестьяне из соседних деревень, пилигримы, один торговый караван и повозка гнома-предпринимателя по имени Бифур, промышляющего продажей джема. Как ни странно, никто из встречных, завидя тролля, не впал в тревожную истерику. Ну разве что дышать стали учащённее. Гном-предприниматель так вообще завёл с Баем разговор и всучил ему запечатанный горшок с малиновым джемом за пару монет.
— Всё равно не верится, что ты, домашний и не привыкший к путешествиям, легко решился на сомнительную авантюру. — Дбалин повёл коня вбок, поравнялся с пони тролля. — Да, надежда на твою помощь в нас зиждилась, но, если честно, больше дымилась, чем горела.
— Я всегда мечтал о приключениях, — сказал Бай мечтательно и томно. — Стремительных погонях, сражениях на поле брани. Пускать сокола и гончих на охоте, вызволять благородных пленниц из башен.
— Мило, хотя больше похоже на увеселительную прогулку с играми в сияющий майский день. Всё-таки ты слегка мечтатель, признай.
— Нет.
— Разве? — вклинился в беседу Филин. — А кто не так давно спрашивал меня, клялся ли я цаплей перед поездкой? Бай, нормальные люди, да и нелюди тоже, цапель только жрут. Лишь городские модники с завитыми волосами и в обтягивающих штанишках клянутся зверьём, чтоб девок кадрить. Ну, и не только девок.
Ни один мускул не дрогнул на лице тролля, на мгновение ставшим, при всей его грубости, чуть ли не лицом блаженного.
— Не сомневайся в словах Филина, братишка знает, о чём говорит, — поддакнул Дбалин. — В своё время за содомию его даже грозились оскопить.
— Содомию?
— Нарушение неких незыблемых правил, — отмахнулся Дбалин. — Есть таковой нюанс в нашей церкви. Ты явно придерживаешься иной веры, если вообще почитаешь какое-либо божество. Как бы то ни было, не забивай этим голову. Вернёмся лучше к баранам. Я премного извиняюсь, но то, что за всё это время ты даже не поинтересовался о цели нашего, так сказать, приключения, кажется чем-то нездоровым. И даже вполне-вполне больным.
Бай скромно и при этом многозначительно улыбнулся, оттопыренные уши слегка покраснели. Тролль жутко откашлялся, после чего продекламировал:
— Позвольте объяснить, в чём дело:
Причуда мною овладела —
Сейчас же за город пойти,
Чтоб птиц послушать по пути.
Филин зааплодировал, засвистел, распугав грачей у дороги. Взгляд Дбалина был снисходительным и самую малость укоризненным.
— Насколько я помню, — сказал он, — герой романа гулял во сне, а ты сейчас наяву. Но да ладно. Интересует меня вот ещё что: как ты смог уговорить свою матушку? Мне она показалась женщиной прекрасной и к тому же благоразумной.
— Я не уговаривал, оставил письмо. Мама поймёт и точно будет рада за меня.
Взгляд Дбалина стал ещё снисходительней.
— Бай, не в обиду, но вопрос и у меня по матушке есть, — сказал Филин. — Ты ведь у неё приёмный?
— Нет.
— А знает ли…
— Не знает, — ответил Бай, не дослушав. — Говорят, феи виноваты. Подбросили меня, а настоящего украли. Может, и в отце дело. Но он был человеком.
Филин почесал ухо, видимо, разгоняя мыслительный процесс.