- А я?! – В подземный зал, о котором никто из братьев прошлого сарира не подозревал, с силой оттолкнув одного из нукеров в сторону, что тот едва не впечатался в дверь, стремительно ворвался младший брат правителя и обиженно заорал, тыча в сторону наследницы, которую савир инстинктивно отодвинул в сторону, подальше от неадекватного еще одного дядюшки. – Кто мне обещал женитьбу! Разве не ты принуждал меня к этому?! Это ты сказал, что таким образом я приближусь к трону! А сейчас? Когда стал правителем тут же пошел на попятный?!
- Ты тоже хотел отхватить кусок?! – Седа, услышавшая такой откровенный запрос от всегда недалекого родственничка, едва не вырвавшись из рук савира, только закатила глаза, совершенно позабыв о том, что сейчас происходило. – Так вот благодаря кому мой отец оказался беззащитен. Это ты открыл доступ к порталу! Ты!
- А ты?! – Агга Ватто даже не пытался скрывать своего негодования, трясясь от злости. – Раз сбежал, зачем снова явился?! Думал, явишься и тут же станешь наследником? Чтобы скорее Ми Навата признали преемником?
- Ты что несешь?! – На мгновение савир опешил от такой несправедливой нападки, тем более что все знали отношение наследника к трону.
- Вон!!! – Идам Ми Нават перекричал всех, окончательно выйдя из себя, хотя... величия ему это как раз и не принесло. – Все вон!!! Этих… проводить… всех!!!
- Брат!!! ты не смеешь!.. – Агга Ватто резко развернулся в сторону венценосного родственника, но его уже подхватили под белы ручки и без церемоний выдворили за дверь, прикрыв ее со всем тщанием.
***
Бесновался идам не очень долго. Несмотря на то, что остался в полном одиночестве, не считая моего молчаливого присутствия и, еще нескольких, довольно сильных магов, просочившихся после того, как лишние покинули подземелье, мужчина не стал сдерживать свой гнев. Он, некоторое время метался из угла в угол, рычал, плевался, совершенно не обращая внимания на присутствующих.
Слегка оправившись после снятия многолетнего подчинения, я осторожно, не став зря терять время, сняла с рук кандалы, ставшие бесполезной игрушкой, и все это под аккомпанемент криков и рыка разбушевавшегося правителя. Крики, слегка мешали, заставляя меня постоянно ежиться из-за довольно мощного эмоционального фона, исходящего от бесящегося государя. Однако никто из присутствующих не пытался успокоить правителя, так же как и не обращал внимания на мои манипуляции.
Освободившись от надоевших кандалов, только облегченно выдохнула. Для меня требовалось что-то покрепче этих экранирующих железок, особенно после снятия подчинения. И чем дольше я нахожусь на свободе, тем сложнее меня будет снова привести к подчинению.
Лисы, родившиеся без изначального камня, означающего потаенную сторону души, обычно не просто изгои в своем мире, априори их не существует, из-за того, что таких детей убивают во младенчестве. Но, если случайным образом по недосмотру повитух они вдруг каким-то образом остаются в живых, к ним не просто особое отношение, их знают все, их боятся, не любят, не принимают ни в одном доме, тщательно сторонятся, считается просто опасным встретить такого лиса. И пусть бездушники никоим образом не выделяют себя из основной массы, их чувствуют. Принято считать, что не имеющие жемчужины души лисы даже пахнут иначе, выглядят иначе, думают иначе.
Кто знает. Меня с младенчества воспитывали в полной уверенности в моей полноценности, и только когда мне исполнилось семь полных лет, я впервые осознала, что не похожа на своих сверстников. Меня настойчиво учили не выставлять имеющуюся бусину напоказ, но и не скрывать ее, если вдруг кому-то станет интересно ее наличие. Разницу я осознала чуть позже, когда поняла, что никому из детей не наполняют жемчужину энергией дополнительно. Благо, что сарир не пытался ничего скрывать от меня самой. Он очень рано дал все исчерпывающие объяснения, раскрывая мои тайны постепенно и тем самым показывая мою непохожесть и необходимость скрывать эту непохожесть. Он всегда с самого детства обращался ко мне как к взрослой, приучая к мысли о том, что моя жизнь полностью в его власти и подчинена именно ему. Да, без правителя я и впрямь была никем. Изгоем, которого умертвят при первой же возможности, едва я нарушу все обязательства, перед сариром.
Несмотря на юность, я не имела представления об ином, не знала иной жизни и не пыталась восставать против существующего порядка своей жизни. Мне он казался правильным и единственным. Просто я знала, едва лишусь покровительства человека, знающего о моей ущербности, тут же стану мертвой, и для этого сариру не понадобиться что-то делать. меня хорошо вышколили.