Закончив с многослойным одеванием, так же спокойно и отстраненно проследовала за своими приставленными сопровождающими, хотя и без их подсказки хорошо знала, где расположен тронный зал. Удивительно, но, когда вошла в обширный зал, спокойно и несколько величественно, сразу же поняла, меня ждали. Определенно ждали.
Правитель, мне в первый миг захотелось броситься вперед, но я моментально подавила свои кощунственные мысли, во избежание отдачи от печати, которая реагировала на подобные кощунственные мысли с моей стороны, совершенно не знающий о таких вот желаниях своего нового подчиненного, на своем троне даже приподнялся, жадно наблюдая за своими придворными, коим он не удосужился даже намекнуть о моем возвращении.
Поэтому продвигалась по центральному проходу под эмоциональные вздохи и испуганные охи знати, как сквозь ощетинившийся мечами, строй. Многие пышно разряженные придворные, находящиеся в зале, теряли всякую выдержку при моем появлении и даже откровенно тыкали в мою сторону пальцами. Однако никто из них не пытался подойти ко мне, заступить дорогу или другим способом поинтересоваться, где тогда наследник. Раз я вдруг так неожиданно появилась на торжестве по случаю празднования какого-то торжества.
Праздник. Запоздало я сообразила, что и впрямь оказалась на каком-то неизвестном претенциозном торжестве, о котором меня тоже забыли известить. Получается, не зря меня принарядили, напялив, на меня шикарные темно-фиолетовые одеяния, неудобно волочащиеся по полу, словно неуместный шлейф. Одежды, одновременно напоминали женское одеяние широкой просторной нижней частью в виде широкой юбки, и более практичной плотной верхней частью, хорошо облегающей мою худощавую, до конца не оформившуюся в женскую, фигуру.
Огромный зал тоже поражал воображение своим весьма пышным убранством. Еще при сарире выполненный в красно-золотой гамме, сейчас обзавелся еще и расставленными по проходу высокими напольными светильниками, и центральным искусно выделанным ковровым покрытием. В главной части зала на возвышении, состоящим из двух пролетов ступеней, на удалении от остальной части, где располагались небольшие круглые столики для приглашенных гостей, разместился изумительной работы трон девятихвостого лиса. Возвышение с троном на время превратили в лотосовый пруд, таким образом как-бы отделяя правителя от его подданных. Помимо напольных светильников, с высокого потолка свисал небольшие, но многочисленные люстры-фонари такого же благородно золотого оттенка, поражая воображение окружающим великолепием.
Присутствующие на торжестве люди разместились по обе стороны от центрального прохода. Однако пока не занимали свои места за пиршественными столиками, а просто стояли, ведя между собой приятные беседы.
А идам не промах. Хорошо обставил мое возвращение. Феерически просто. Вон как меня провожают глазами. Буквально через одного, с откровенным желанием зажать в углу, можно и в ближайшем, и все подробно выспросить, а затем по возможности уничтожить. И это все, совершенно не скрывая своих эмоций.
Значит, идам Ми Нават скоро объявит о том, что я его… вот интересно, я, медленно двигаясь по проходу, подняла голову и встретилась с торжествующим взглядом новоиспеченного правителя. Кто я на самом деле? Бездушник, которого необходимо немедленно умертвить? Или все же очередной приближенный нукер, только нового правителя? Если последнее, мне придется вставать на колени и официально произносить вассальную клятву при всем случившемся в зале, народе.
Да уж. Это уже о многом говорит. Если личный нукер почившего правителя преклонит колени перед новым правителем, признавая его право на трон, значит… конечно для полного признания легитимности идама Ми Навата этого мало. Однако, тоже кое-что значит. Вот только мне придется что-то сказать на счет наследника, за которым я отправлялась… если только кто-то знает из присутствующих, о моей настоящей миссии. Для этих придворных, сейчас находящихся в тронном зале, я могу быть только исчезнувшим на время нукером почившего сарира, вернее, даже не нукером, а всего лишь энсином седы Ми Нат. То есть всего лишь неудобным напоминанием о прошлом, от которого они все отвернулись в угоду новому правителю.