- Думаешь, она… - идам Ми Нават деланно возвел очи горе, но неожиданно не стал упрямиться и повелительно кивнул мне. – Выйди. – Правитель взглядом указал мне на дверь. - Зайдешь через несколько минуту.
- Как скажет дато, - я тут же развернулась и, нарочито громко положив портрет на столешницу перед идамом, чеканя шаг, отправилась к выходу.
Оказавшись за порогом, позволила себе еще раз удивиться. Агга Ватто и политика? Что в этом мире встало с ног на голову?!
После моего возвращения из карцера по поводу поединка с тидамом Лохо, как обозначили официальную версию, я некоторое время просто исполняла свои обязанности. Было такое ощущение, что появление савира попросту проигнорировали. И такое пренебрежение нервировало. Обычно идам Ми Нават не отличался простецким добродушием и не спускал подобное без разбирательств, вплоть до смертельного исхода.
Мне, после возвращения, позволили даже больше вольностей, нежели раньше. Это удивляло, а еще больше настораживало. С каких это пор идам Ми Нават так проникся моим присутствием, что не обратил внимания на прямое указание на то, что печать, наложенная на меня, не действует правильным образом. Я не понимала, что твориться в голове идама, и меня это весьма нервировало. Две вещи, на которые идам неожиданно закрыл глаза и не дал хода делам. Это должно было что-то значить. Вот только что? Он не только не наказал меня, но и не отстранил от себя, хотя вряд ли доверял. Понятно, что официально у нас с тидамом Лохо произошла дуэль из-за недопонимания, но… идам Ми Нават знал правду, однако даже не сподобился провести допрос и выяснить, насколько неправильно действует печать.
Опершись спиной о стену, и не обращая внимания на пытливый взгляд секретаря, задумчиво смотрела на противоположную стену. Не Фит. Это имя. Странно, но я никогда не слышала о нем. Хотя… я вдруг замерла. У меня даже дыхание перехватило от догадки, сверкнувшей в мозгу.
Это же не официальное имя, поэтому упоминаний о нем, я практически и не слышала. Однако все же знала, кому оно принадлежало. Вот только отчего это имя вспомнил вдруг идам Ми Нават. Никогда не слышала, чтобы И Фейли упоминала старшего брата сарира Ми Хора. Мне вообще казалось, что моя мать никогда не была знакома ни с одним представителем из рода Миноо, к которому принадлежали и братья правители. Моя мать, за всю свою короткую жизнь никогда не выезжала дальше отцовской вотчины, даже меня родила, не став становиться супругой моего отца. Из-за чего я тоже не имела родового имени и подчинялась только материнскому клану, пока меня не забрали под крыло сарира Ми Хора.
Из-за ее странностей и сиюминутных прихотей, а также к тяге к полному одиночеству, никогда не знала кем был мой отец, и вообще был ли в курсе того, что у И Фейли появился ребенок. Хотя и саму мать я практически не знала, в очень раннем возрасте оказавшись оторванной от ее непосредственного участия в моей детской жизни.
Даже, уже, будучи вассалом сарира, приезжая к деду, никогда не пыталась встретиться с матерью, не проявляющей ко мне никакого участия. Ее я даже не помнила. Память, пусть цепкая в других вопросах, не смогла задержать в мозгу ее светлый для ребенка образ, оставив лишь размытые очертания чего-то воздушного, белоснежного и хрупкого. Из-за чего я всегда любила снег, белоснежные девственно чистые поляны, откровенное одиночество и тяготилась эмоциональных встрясок, которые плохо на меня действовали. Это было прямым наследием матери.
Вот только я не подозревала, что о матери знал идам Ми Нават. В принципе и сарир никогда не упоминал о том, что знал мою мать. Хм, придется немного покопаться в архивах деда. Вот только, я невольно встрепенулась, мне придется каким-то образом испросить позволения об отпуске у правителя Ми Навата, чтобы посетить вотчину деда и попробовать порасспросить о собственной матери и каким образом она вдруг оказалась замешана во все происходящее.
- Ты! Идешь со мной! – Двери в кабинет правителя резко распахнулись, пропуская довольно взбешенного Ми Навата, не давая и рта никому раскрыть, что мы постарались не делать, зная последствия такого поведения у идама. Позади него с испуганным лицом показался агга Ватто, еще больше насторожив меня и мое чувство самосохранения.