- Ты вспомнишь все это когда придет нужное время, - напутствием прозвучал далекий голос Ми Хора, и я рывком открыла глаза, с неприязнью подумав о том, что это постоянное погружение в воспоминания, плохо сказывается на моей психике.
Я, как и следовало ожидать, находилась в полной темноте, в преддверие нового видения или воспоминания, в которые погрузилась после того, как вступила в портал. Присутствия Марка не ощущалось, и я надеялась, что тот благополучно прибыл в предназначенное место. То, что снова началась чехарда с видениями, я сообразила сразу, едва увидела сарира Ми Хора живым и здоровым. Вот только то, что видела я, было несколько неожиданным. Ми Хор хорошо понимал то, что я являюсь ему в разные временные отрезки времени. Получалось, он заранее запрограммировал мои погружения таким образом, чтобы иметь возможность встречаться со мной в разное время. И если я даже не подозревала о таких провалах, то правитель использовал мои исключительные способности сугубо в собственных целях и потому не отпускал меня от себя. В отличие от меня он знал, что отсутствие бусины дает мне возможность беспрепятственно шагать по всем временным отрезкам и проникать в любое из них. Он легко воспользовался своими знаниями, построив их таким образом, чтобы подготовить себе возможность возрождения. А печать служила источником программирования моей службы и контролером моих собственных убеждений. Получалось, что я с самого рождения не принадлежала сама себе и была лишь орудием в достижении великих целей амбициозного правителя Ми Хора, пользующегося неограниченными возможностями, принадлежащей ему белой лисы. Он не просто вырастил это оружие, но и полностью контролировал каждый мой шаг. И для этого мне не нужно было быть верным последователем или фанатиком. Печать, подчинение и привязки выполняли все функции намного лучше, чем моя собственная воля и верность своему создателю. Сейчас, когда привязки стали действовать, и память о них стала возвращаться не урывками, а целиком, я хорошо понимала, что снять их практически невозможно. А значит то, что я должна выполнить, так и не иначе произойдут, хочу я этого сама или нет.
Сарир Ми Хор с самого первого дня своего правления обозначил для себя возможность возвращения на второй круг жизни и ему совершенно было наплевать на то, что кто-то может пострадать. Он лишь долго не мог определиться, с тем, кто станет тем изначальным сосудом, в который вернется его возрожденный дух.
Поначалу это был именно Ми Нават, пока не прошло время и у Ми Хора не родился собственный преемник, которого стали усиленно готовить именно как наследника. Только не в таком виде, как хотелось другим. И только своеволие и убежденность савира слегка поколебала уверенность его отца. Сарир Ми Хор оказался не вполне готов к тому, что у его сына слишком сильная воля и он не станет тем послушным орудием его возрождения. А побег и вовсе спутал некоторые его карты. Однако, как я сейчас понимала из всплывших воспоминаний, Ми Хор нашел лазейку и знал, что сын вернется и даже сделает попытку унаследовать трон, который узурпировал его дядя. Одно время сарир Ми Хор спокойно относился к тому, что погибнет от руки брата, так как собирался вернуться в его тело. Как я понимала, он видел, как все произойдет, и что я буду в непосредственной близости от него, а значит, смогу в последний момент пресечь неповиновение сосуда. Вот только у будущего всегда несколько путей. И сейчас я совершенно не представляла, где находится бусина правителя Ми Хора, с помощью которой он может возродиться. Я не смогла забрать бусину правителя непосредственно после его смерти, во-первых, из-за того, что видения, могущие помочь мне в этом, начались несколько запоздало, а во-вторых, произошло непредвиденное перемещение меня в иной мир. Да, я, не зная о том, для чего это нужно, все же отчаянно искала эту жемчужину. И знания об этом, проявились слегка заторможенно, зато сейчас, я хорошо понимала, что происходит, вот только на данный момент, я не очень хорошо понимала, хочу ли я возвращения сарира Ми Хора и снова стать его не просто телохранителем, но и личным бессменным хранителем его нового жизненного цикла.
А еще удивляло то обстоятельство, что я воспринимала все воспоминания не как собственные воспоминания. Для меня это было как погружение меня теперешней во что-то прошлое, причем достаточно далекое. Хотя должно было быть иначе. Если эти воспоминания заложил в меня сарир Ми Хор, они и должны были восприниматься моими, встраиваться в мою психику по мере их появления, однако такого не происходило. Все воспоминания для меня были как что-то новое, в котором я участвую опосредованно, как зрительно, а не участник.