Девушку, так неожиданно появившуюся в тронном зале, я смогла разглядеть только мельком. В глаза сразу же бросилась ее ипостась белой лисы, закрывшая мне обзор и не давшая разглядеть ее черты. Странно, обычно никто не выставлял так напоказ свою ипостась. Кто эта девушка, так открыто пользующаяся своим положением? Я никогда не слышала о такой в окружении сарира.
- Что с твоим братом?! Что с Ми Нори?!– Голосок срывался от волнения, хотя девушка не делала попыток отойти от сарира. Девушка зовет старшего брата по имени? Обычно такое панибратство разрешено лишь среди непосредственных родственников, но никак ни среди чужих и тем более женского пола по отношению к мужскому. Кто же она такая?
- Он мертв, - тихим, убитым хриплым голосом ответил Ми Хор, и тут е схватил девушку за руки, не дав той испуганно отшатнуться. И продолжил порывистым взволнованным тоном. – Я не виновен в его смерти!
- Не виновен?! – Девичий голосок задрожал от недоверия. Она даже не подумала верить сариру, больше веря своим глазам и ощущениям. – Но вас здесь всего двое?!
- Нет, - сарир медленно покачал головой, и сокрушенным тоном продолжил, - вспомни о троне девятихвостого лиса.
- Он… - девушка на мгновение повернула голову к трону, ее голосок дрогнул, - не может быть. Твой брат был готов к принятию наследия. Он знал, что делать.
- Значит, не до конца сумел справиться с ситуацией, - с горечью проговорил сарир Ми Хор, притягивая девушку к себе.
***
…- Опечатать тронный зал! – Приказ был произнесен четким, уверенным тоном, словно сарир Ми Хор не находился только что при смерти, хотя, о чем это я. Даже поморщилась от этой неприятной мысли. Я же сама только спасла ему жизнь. От него даже былой одержимостью не веяло, словно бы она пропала, едва все закончилось.
И огляделась вокруг, сразу сообразив, что видение продолжается, правда, несколько с другого ракурса. На этот раз я смотрела на все как бы со стороны, не являясь непосредственным участником происходящего. Я хорошо видела сарира Ми Хора, которого бережно погрузили на носилки и подняли на руки двое сильных воинов. Тело погибшего старшего брата тоже погрузили на другие носилки и уже вынесли из тронного зала, с благоговением и трепетом отнесясь к покойному. Возле него находилась и та девушка, что недавно разговаривала с правителем. Она, с упрямым и отсутствующим видом провожала носилки, ни разу не повернув чуть растрепанную головку в сторону живого. В то же время и сама сарир Ми Хор тоже не особенно заморачивался ее откровенным пренебрежением, занимаясь непосредственными приказами.
Под его неусыпным руководством, массивные двери в тронный зал окончательно захлопнулись с противным пронзительным скрипом. На них повесили тяжелый амбарный замок, которого в моем детстве уже не было. С тех времен остался лишь словесный запрет, который я крайне редко не соблюдала, в отличие от других подданных.
- Как ты остался жив?! – Услышать тихий встревоженный голос темного мага и непосредственного лекаря Ми Навата я совершенно не ожидала, а потому очень удивилась и поразилась его появлению неподалеку от правителя Ми Хора, и которого как-то до сего момента просто не замечала. Иногда мои видения грешили тем, что не всех участников я видела сразу или четко. Иногда они всплывали лишь когда, появляясь в них нужда.
Странное обстоятельство. Я отчего-то думала, что тидам Лохо ставленник и близкий друг именно идама Ми Навата, а он имел непосредственное отношение и к сариру Ми Хору. Удивительно, но ни в моем детстве, ни в юности, я ни разу не видела их общения. Что-то произошло с тех пор? Надо же, это видение показывает некоторые обстоятельства жизни сарира в том ракурсе, который мне оказался совершенно не известен.
- Все потом, - не пытаясь подняться с носилок и все еще изображая крайнюю степень слабости после несчастного случая, проговорил сарир Ми Хор, срывающимся голосом и выразительно вращая глазами.
- Они ничего не слышат, - отмахнулся от него тидам Лохо, - я поставил полог, - он, приостановив носилки, наклонился и взял правителя за запястье, - ты практически в норме, кроме некоторых моментов, но это можно вылечить в процессе.
- Да, мне просто повезло, - тяжело вздохнул правитель, прекращая притворяться особенно больным. Правда, он совершенно не желал разговаривать о том, что только произошло в присутствии посторонних, пусть никто из них ничего и не слышал.