- Собираешься признаться ему в своем измененном статусе?! – Наследник скривился при моих словах.
- А он не узнает?! – Терпеливо поинтересовалась я у мужчины. - Или во мне не произошло внешних изменений?!
- Хм, - савир прищурился, окидывая меня своим непроницаемым взглядом, - н-да. нет, все правильно. Аура реально изменилась. Гендерство сделало свое дело, и никто сейчас не причислит тебя к чему-то неопределенному. Вот только… женское начало… - в его низком голосе прозвучало некоторое сомнение.
- Оно не повлияет на мой статус нукера, - я отрицательно покачала головой, скручивая отданную бумагу, не читая ее, и склонила голову на бок, - даже при тщательной проверке.
- А, ну да, у идама есть же вполне компетентный тидам Лохо, - вдруг согласился со мной савир, отступая назад и давая мне возможность покинуть его личные покои, даже в схроне оказавшиеся достаточно обширными и отлично обставленными.
- Та все же собралась уходить, - меня догнал Марк, не дав спокойно отойти подальше. Неужели подслушивал под дверью?!
- Васаф Марк хочет стать помощником?! – Я остановилась и взглянула на парня, позволив себе фамильярное обращение к изначально высшему существу. Правда Марку было наплевать на наши традиции и субординацию.
- А ты возьмешь?! – В его голосе моментально проявилась надежа, а глаза загорелись, предчувствуя очередную порцию приключений.
- Нет, - тут же опровергла я его бессмысленные мечтания. – Не хочу брать на себя ответственность за чужую жизнь.
- Я демон по вашим понятиям, - Марк поджал губы, хотя видно было, что пока настаивать не станет, зная мое отношение к нему лично.
- И что?! – Я насмешливо прищурилась, глядя на Марка снизу вверх. - Проявившиеся так удачно способности следует в первую очередь, развивать, - наставительно продолжила я, - а не хоронить в заведомо патовой ситуации.
- Для тебя она же не патовая, - попробовал возразить Марк и вздохнул, видимо ощутив себя мальчишкой, напрашивающегося на приключения.
- Я здесь выросла, и для меня придворные игры норма жизни, - хмыкнула я, и продолжила, - когда вы понадобитесь, я не стану молчать. Так что не расслабляйтесь, васаф.
***
- Проводишь?! – Я неспешно подошла к Герману, стоящему прислонившись плечом к стене коридора, и встала так, чтобы тот хорошо видел мои руки, в которых ничего не наблюдалось постороннего. Впрочем, Герман хорошо знал, что мне не требовалось подручное оружие для нападения, если я таковое спланирую.
- Припадки не повторялись?! – Мужчина только повернул голову ко мне, и безучастно окинул меня своим светлым карим взглядом, до сих пор казавшимся мне выцветшим, странным, как у слабо видящих лис, хотя видел Герман неплохо. А с некоторых пор и не хуже самих рыжих лис, случившемся при моем непосредственном потворстве. После очередного припадка, как обозвал мои временные пограничные состояния Герман, я каким-то образом сумела наделить его сменой зрительного диапазона, усилив его остроту зрения вплоть до ночного спектра.
- Нет, - недовольно скривилась я, и, не сумев совладать со своими совершенно непостоянными эмоциями, в последнее время ставшими абсолютно неуправляемыми, стремительно шагнула к нему, вдруг прижавшись щекой к его накачанному плечу, обтянутому плотной тканью форменного одеяния, которое он уже какое-то время носил. Это никоим образом не приближало его внешний облик к лисам. Слишком уж Герман не походил на утонченных лис своим довольно могучим, пусть и пропорционально развитым, телосложением, но хотя бы немного скрадывало общее впечатление.
- Хорошо, - мужчина не стал отстраняться, ощутив мое жаркое прикосновение, и вообще стоически принимал все выкрутасы моей свихнувшейся после принятия гендерства, психики, - Миро в курсе, что ты уходишь?!
- Марк передаст, - я доверчиво потерлась щекой о его рукав, ощущая ни с чем, ощутив ни с чем не сравнимое удовольствие от этих проявлений ласки, хотя такого раньше со мной не случалось. И вообще все эти щенячьи нежности, ку счастью, проявлялись кратковременно, постоянно чередуясь с абсолютной холодностью и полным отсутствием любых эмоций. Из-за этого мне пришлось повременить с уходом, хотя я отлично понимала, время катастрофически уходит, и мне будет, ох, как непросто вернуться под начало недоверчивого в этих вопросах идама Ми Навата.