- Где жемчужина отца? – Савир всегда отличался порывистостью в действиях и поступках. – Ты обязан вернуть ее на место.
- Желаешь обелить родителя? – Идам удивленно приподнял брови, с насмешкой покривив губами. -А не поздно ли?
- Это ты позоришь предков своим презренным поступком. – Савир тоже забыл о своей чопорности в поведении с дядей, все больше показывая свои истинные эмоции, буквально звенящие в воздухе. - Я понимаю, что ты самолично, отнял жизнь у брата, с которым у тебя были какие-то личные счеты, но зачем его уничтожать после смерти?
- Он не заслужил вообще какого-либо упоминания в своем посмертии, - идам оскалил отросшие клыки, тем самым показывая свое личное отношение к брату, чем очень меня удивил. При жизни я не замечала такой неприязни от идама к младшему венценосцу. Да, они, бывало, цапались, даже не считаясь с моим присутствием, но никогда я не видела такой неприязни, даже ненависти, которую сейчас ощущала исходящую от нового правителя. – И ты сам это знаешь, не хуже меня.
- Он мой отец, - ответил немного поостывший наследник, все еще упорствующий в своем праве. – И ты обязан чтить собственного брата. А не отыгрываться после его смерти.
- Не боишься, что и сам станешь мертвым? – Идам Ми Нават все еще оставался взбудораженным. – Ты сейчас в полной моей власти. Даже эта девчонка не сможет помочь, - правитель кинул на меня странный взгляд, - пусть и старается оставаться на твоей стороне. Хотя… думаю, это будет надолго.
- Ты хочешь… ее?! – Наследник моментально просек основное желание идама Ми Навата, от озвучивания которого я даже вздрогнула и медленно встала на ноги. Воздух моментально ощетинился эмпатией разных мастей. Вот только на этот раз я смогла отклонить их негативное влияние на собственную психику и выстоять под их напором, потрясенная тем, что озвучил наследник. – Как же легко тебя просчитать.
- А кто из твоих ближайших родичей ее не захотел бы, - правитель еще шире осклабился, пройдясь по мне очередным своим тяжелым оценивающим взглядом, словно уже заранее просчитывал варианты моего использования, - узнай кто она по-настоящему.
- Что ж вы так претесь с ее бездушности-то? – Наследника всего передернуло, и мне моментально прилетела от него пасхалочка в виде ощутимой волны неприязни лично ко мне, заставив поморщиться от мгновенного удушья, правда тут же и пропавшей.
- Оказывается, мой племянничек праведный?! – Хохотнул, довольный произведенным эффектом, идам, подняв на него свой взбудораженный вызывающий взгляд. – И так ненавидит все игрушки, сделанные руками собственного отца.
- Сделанные? – Савир оттопырил верхнюю губу, в свою очередь выражая свое презрение к ведущемуся разговору, а мне окончательно стало неприятно. Всегда подозревала, из-за чего савир так неприязненно относится ко мне, но все же надеялась на нечто иное, более прозаичное что ли. Пусть бы оставалось банальное ревностное отношение к отцу, нежели откровенное предубеждение из-за моей ущербности.
- А что, думал это природное попустительство? – Хмыкнул правитель, снова переключаясь на меня и вызывающе улыбнувшись мне. – Слышала, - он указал на наследника подбородком, - как о тебе отзывается твой хозяин?
- Он не мой хозяин, - тихо проговорила я, медленно поднимая голову и глядя на идама Ми Навата, моментально заметив, как у того, так и загорелись глаза. не знаю, что уж тот увидел, но его вожделенный взгляд мне не понравился.
- Чего ж так подчиняешься-то? – Хмыкнул правитель, наблюдая за мной. - После смерти основного хозяина привязка должна была спасть, - идам чуть подался вперед, отмахнувшись от бдительного стража, заступившего ему движение. - Или не ощущаешь разрыва связи?
- Я ее никогда не ощущала, ни связки, ни разрыва, - я окончательно уставилась на идама Ми Навата, с которым сейчас вела весьма интригующую беседу, - ни с кем из родственников сарира.
- А мой братец постарался на славу, буквально виртуозно провернув такую титаническую работу, - снова весело хмыкнул идам и вдруг стал совершенно серьезным. Его черные глаза полыхнули холодом, способным заморозить. Бросив в мою сторону последний взгляд, он снова заговорил с наследником. – Я отдам жемчужину, савир, вот только ее вернешь.
- Ты не тронешь моих друзей, - внес коррективы в свои требования наследник, выступая вперед и давая отмашку своим товарищам оставаться на месте. Герман тут же задвинул себе за спину хрупкую фигурку Аланы, рванувшейся следом за наследником.