Уже оперившийся, полосатый, как и многие детёныши в саваннах, вполне уже зрячий. И ещё с эдаким царственным хохолком на макушке. Обозрел окрестности, увидел меня и сказал что-то вроде:
— Карр!
Почти как воронёнок, только «р-р» куда более серьёзное в конце.
А вскоре высунулся и второй.
— Ну, Петька, долго ты там?
— Да я уже тут, — сообщил наш животновод из-за шторки. — Но я тут вспомнил, есть один нюанс.
— Это какой ещё?
— Они вас уже видели?
— Видели.
— И что теперь.
— Всё. Теперь вы — их мама, Александр Игнатьевич.
Вот тебе на. Вообще, мог бы и сам догадаться. Ну, я же смотрел передачи в «Пантеоне» на тему дикой природы!
— Прекрасно. Я бы, конечно, предпочёл бы стать папой. Нет, я определённо буду папой. А ты — кормилицей.
— Это как это? — не понял Петенька, опасливо высунувшийся из-за шторки.
— А как это обычно бывает? Я буду появляться в конце рабочего дня, играть с ними и купаться в обожании и почитании, а ты будешь кормить три раза в день.
Избавились от скорлупы молодые раптусы быстро. Ростом они были мне по колено. Вытянулись, размяли конечности, резво выпрыгнули из инкубатора и принялись прыгать вокруг меня.
— Папа, папа, дай пожрать! — тут и без перевода на человеческий было всё ясно.
— Неси ошейники, — приказал я. — Будем давать им имена.
Того, что слева, рыжеватого, я назвал Юлием. А того, что справа, темноватого — Цезарем.
Детёныши проследовали за мной по пятам всю дорогу до моего особняка, под фонарями. На ступенях кемарил его святейшество князь Потёмкин. Завидев хищников — тут же окрасился в яркие цвета, выпятил чешую, встал в защитную стойку.
— Тише! Это свои! Не жрать!
Что ж, потратил ещё полчаса на дрессировку — и раптусов, и Потёмкина, заодно освоился с интерфейсом ошейников. И те, и другие проявили благоразумие и не попытались испробовать друг друга на вкус. После детёныши были переданы в руки Петеньки, который к тому времени освободил им клетку и гнездо.
Погуляли — и хватит. Меня уже невообразимо клонило в сон. Октавия расположилась во внутреннем дворике в своей привычной сторожевой позе, пожелал ей доброй ночи — и отправился спать.
Ночью кто-то тёплый и чрезвычайно приятный наощупь осторожно залез ко мне под одеяло, я инстинктивно обнял покрепче и снова уснул.
Правда, во время сна сообразил, что что-то тут не чисто. Как-то слишком хорошо и непривычно уютно. Проснулся — и обнаружил у себя в кровати Юдифь, ту самую девицу-дикарку, племя которой я приютил.
— Тебя кто впустил? Как ты сюда проникла? — проборомотал я спросонья.
— Железная дева, — прошептала она. — Я сказала, что хочу возлежать с Повелителем, она приказала мне раздеться, осмотрела меня и дала нужные наставления. Только… Повелитель до сих пор не возжелал меня… Так и лежу.
Можно подумать, я не смог ей отказать, и мы сплелись в жарких объятиях? Ха, Как бы не так! Нельзя недооценивать крепость моего духа и силы воли.
Мой кодекс чести Имперского Рыцаря не позволяет делать это с беззащитными девушками, тем более — из федеративных племён. Я всегда был чрезвычайно разборчив в связях. Все дамы, которые были у меня во времена моей юности, были как минимум дворянских кровей. Таковым я оставался даже и в Пантеоне — абы с кем и абы как — нет уж, ни в коем случае.
Пожалуй, я бы даже пренебрёг подобными ограничениями, если бы не одно «но». Октавия — это всё затеяла она, а я не мог ей позволить за себя решать такие вещи.
Я позвал Октавию и вежливо попросил вернуть девушке одежду. Октавия была явно недовольна тем, что её хитрый план не сработал. Нет уж, дорогой мой андроид, я как-нибудь сам разберусь.
Уходя, она спросила:
— Господин рыцарь, всё забываю спросить: мне очень нужно… точнее, требуется для науки, взять некоторые пробы у Макса. Он как раз подвергся высоким нагрузкам. Вы разрешите?
Ну, я и разрешил, не подумав о последствиях.
— Что за пробы? Ладно. Главное — без вскрытия. Всё, дай поспать уже!
— Спасибо! — как-то черезчур обрадованно отозвалась Октавия и ускакала прочь.
Странно, конечно, такие вещи среди ночи спрашивать, но мало ли чего ей в голову взбреждёт. Но после я так и не уснул. К тому же, рано утром прилетел Питер Блейз. Погрузка и передача Кислотного Барона произошли без лишних глаз.
— Виктор Витальевич передаёт глубокую благодарность, и далее по списку, — сообщил он. — Увидимся на орбитальном биатлоне.
— Расскажешь мне после, как и чего.
После завтрака непродолжительное время прибирались, а затем Дарья захватила Илью и Роберта и улетела на Скотинке в Немилино. Передать зерно, удобрения и помочь заводчанам подлатать кое-чего.