Реально, Октавия по моей просьбе на внутреннем канале сформировала законопроект, а мы все успели принять такой закон единогласно. Надо будет, потом отменить, а то забудем…
— Ненавижу демократию, — процедил дворецкий.
— Я тоже сторонник скорее просвещенного абсолютизма, — пожал я плечами в аксельбантах, — Но таковы здесь правила игры. Так вы остаетесь на корабле или совершенно официально не таясь, без какого-то инкогнито сойдете на грунт?
Дворецкий бросил на меня еще один надменно-скептический, поджал губы, развернулся и ушел в корабль.
Некоторое время мы ждали их возвращения.
— Выходят! — возбужденно прошептала Даша.
Эх, сколько таких торжественных выходов у меня уже было, кого только я так не встречал. Это для Даши всё ещё в новинку. Ну хоть кто-то из нас получит от этого представления удовольствие.
Из корабля снова показался тёмный дворецкий с чёрным готичненьким таким солнечным зонтиком на длинной резной ручке, пара служанок с багажом, и пара, наверное телохранителей. Не слишком много народу для дипломатического визита.
А эрцгерцогиней оказалась удивтельно маленькая девочка, лет десяти-двенадцати максимум, в черном кружевном платье, с черной тростью в бледных лапках. Чёрные локоны обрамляли белое лицо.
А вот это было внезапно! Это чего за лоли-дипломатия к нам нагрянула такая?
Юная эрцгерцогиня поискала с пандуса глазами, куда поставить ножку, но не найдя достаточно-целой красной дорожки осторожно встала просто на бетон космодрома, одной ногой, потом второй.
— Эрцгерцогиня сошла с корабля! — громко проорал дворецкий-секретарь за ее спиной.
По-моему, она сошла с ума, но критиковать ее за это я пожалуй не стану, у каждого здесь найдутся свои недостатки…
Разом заиграл наш сводный военно-корабельный оркестр, в исполнении басов из динамиков Скотинки, ритмичного мурлыкающего речевого синтезатора Октавии и соло на раскладной сигнальной трубе от Семеныча. Надо ли говорить, что это было впечатляющее исполнение?
— Не ржать… — прошипел я в сторону Даши явно давившейся от хохота.
Эрцгерцогиня тем не менее внимательно дослушала наш приветственный марш, благосклонно кивнула. Потом потрогала носком туфельки надежно забетонированную в этой местности поверхность Герберы. Кислым выражением ее белого лица можно было огурцы мариновать.
— Это что? — спросила она?
— Космодром, Ваше Высочество! — бодро отрапортовал дворецкий.
— А почему так печет?
— Жаркий сезон, Ваше Высочество, — браво доложил дворецкий
Я хоть и хотел, но не стал добавлять, что других сезонов на Гербере и нет.
— А это кто? — малолетняя эрцгерцогиня уставилась на нас.
— Восторженные горожане высказывают свое восхищение и благодарят за честь оказанную вами официальным посещением их мест обитания, — сообщил дворецкий.
Мы с Семенычем с усмешкой переглянулись.
А он действительно дипломат, секретарь-дворецкий, ишь как завернул и подал, вот вам, жрите, не обляпайтесь. С таким надо держать ухо востро.
— М-м-м — протянула эрцгерцогиня, заложив руки с тростью за спину, она задумчиво огляделась.
Окинула нас всех скептическим взором, немного отшатнулась наткнувшись глазами на широкую как у танка и невыносимо сияющую гладкотвыбритую голову Макса. С явной завистью ошупала взглядом представленную в лучшем виде фигуру Даши, задумчиво оценила скромную позу Октавии. Настороженно взглянула на моих ящеров с неотъемлемо хищным интересом следивших за каждым ее движением.
А потом она заметила дремлющего на самом солнцепеке Потемкина.
Глаза ее широко раскрылись. Взгляд озарился.
— Ой, какой милый мертвый зверек! — эрцгерцогиня резво присела у дремлющего броненосца и потыкала в раздутое пузико кончиком трости. — Как трогательно! У вас еще есть такие?
— Не обманывайтесь его мертвым видом, сударыня, — браво по солдатски ответствовал я, скрывая некоторое офигение от этого ее внезапного натуралистического интереса. — Это все обман, зверь вполне жив. Он так на себя насекомых-трупоедов приманивает.
Эрцгерцогиня уставилась на меня огромными черными глазами. А потом поднявшись, произнесла:
— А зачем?
— Он их жрет — столь же браво, брутально и буквально ответил я.
С высокородных детишками только так и надо — формально, добродушно, с дистанции. Обидчивые они, страсть, уж я то на таких насмотрелся.
— Фу, как неэстетично, — поморщила носик юная эрцгерцогиня.
— Зато дёшево и гигиенично., — не выпадая из образа, доложил я.
— Понятно, — кисло протянуло это милое дитя. — А что у вас тут ещё есть?