Другого матроса пришиб Макс, встретив его лобовым ударом штурмового щита, словно створкой стальной двери. Веером полетели выбитые зубы.
Третьего стальным кулаком в челюсть вырубила Даша.
Илье даже стрелять ни в кого не пришлось.
Эта спонтанно собранная против нас противоабордажная партия не показалась мне достаточно убедительной.
На палубе взвыли сирены, заморгали тревожные мигалки.
— Несанкционированное проникновение на борт! — возмущенно воскликнул приятный мужской баритон, а это очевидно здешний корабельный искусственный интеллект опомнился. — Группу на внутренний причал для отражения атаки!
— Октавия, разберись с ним! — приказал я. — Промой ему мозги, как ты умеешь!
— Да, господин рыцарь. Мне нужны эти энерго-цифровые магистрали, — произнесла Октавия. — Соедините их с портом челнока.
Это она про брошенные морячком кабели.
— Макс, вперед, — хлопнул я Макса по широкому плечу.
И мы быстро под прикрытием щита добежали до брошенных матросом силовых и коммуникационных кабелей. В щит врезался сияющий бластерный болт, выпущенный с дальнего конца причала, брызнул выбитый расплавленный металл, Макс покачнулся, но щит не выпустил.
Я сбил еще пару болтов, подставив под них свои микрощиты. Илья открыл ураганный огонь по стрелку с обеих рук, тот такого ответа не выдержал и сбежал.
Не успели мы далеко утащить кабели торчавшие из причального терминала, как матросики против нас выкатили на дальнем конце причала палубную турель, как раз для таких случаев припасаемую, и открыли по нам ураганный огонь.
Только потому, что я усилил Максов щит слоем своих микрушек, нас обоих не разорвало в клочья вместе со щитом серией прямых попаданий.
Мы все присели, укрывшись за щитом. Кроме Ильи, который остался стоять хладнокровно и ураганным огнем обоих бластеров привел турель к молчанию. Но в этот момент с другого конца палубы в нас врезалась следующая противоабордажная партия, подобравшись вплотную к нам под прикрытием огня.
Опять рукопашная! Снова в ход пошла лопата Семёныча! Махай шире, бей резче, отдыхай, пока летит!
Макс всадил край щита в горло вопящему офицеру, тот свалился, Даша подпалила пятки взвывшим врагам плазменным выхлопом, и те, лишившись воодушевления от потери руководства, бесславно разбежались.
— Славно помахались, — я стряхнул с лезвия лопаты обрывок разодранного скафандра. — Беремся за кабели.
Мы с Дашей под прикрытием щита невозмутимого Макса оттащили кабели к челноку, Даша ударом кулака вскрыла щиток порта и соединила челнок с кораблем.
— Есть соединение, — проговорила Октавия — Ну-ка, кто это у нас тут такой дерзкий… Корабль, идентифицируй себя.
— Это кто там ещё? — вслух возмутился корабль. — Опа… А это кто тут у нас! Октавия! Это ты что ли?
— Женя? — удивленно проговорила Октавия. — А ты тут как оказался?
— Тоже старый знакомый? — устало уже совершенно не удивился я.
— Да, по Первопрестольной, — подтвердила Октавия.
— Женя? — задумчиво переспросил я.
— «Цесаревич Евгений», попрошу, — надменно отозвался вражеский корабль. — Мы с вами не друг другу представлены.
Как мало я, оказывается, знаю о личной жизни космических кораблей…
— Что ты делаешь у меня на борту, Октавия? — поинтересовался Цесаревич Евгений — Женя, если по-простому.
— В данный момент взламываю тебя, мой сладкий, пока ты этого не заметил, — да у Октавии в голосе читается четкая ирония, надо же.
— А ты ещё та шкода, Октавия! — похоже, вполне восторженно воскликнул Цесаревич Евгений. — Я вижу, при тебе почту лучше не проверять! Ну, давай! Давай поиграем в эту игру! В превосходство интеллекта можно играть вдвоем!
— Ты сам этого захотел, — предупредила Октавия. — Я буду безжалостной.
— Да, моя дорогая, — с энтузиазмом отозвался Цесаревич Евгений. Я бы даже сказал, с возбуждением отозвался. — Не сдерживай себя. Покажи мне все свои недокументированные возможности.
— Ладно, — я смирился с неизбежным. — Давайте. Давайте, меряйтесь там у кого нейронные связи длиннее и криптография мощнее, а мы тут пока разобьём ещё пару морд по-простому.
Тем более, что в поле видимости вон уже снова образовались те, кому можно было их разбивать.
Мы тут все никуда не спешим.
И мы сошлись в жестокой рукопашной с экипажем корабля, не оставляющим надежды нас с него выбить.