С железным скрежетом и хрустом зубов мы столкнулись.
А в следующую секунду произошло, то, что мы так дожидались. Октавия отключила бортовую гравитацию. Все разом взлетели в воздух, потеряв связь с опорой под ногами, все, кроме нас, потому как присоски на ступнях наших скафандров заработали автоматически.
Ударами рук и ног мы раскидали нападавших по всей палубе.
Морячки, вопреки очевидному, оказались не так хороши в безгравитационной среде, как можно было бы ожидать. Не плавают и не летают, гордые птицы.
— Ну? Кто следующий? — прокричал я, долбанув лбом между глаз пойманного за шкирку матросика и бросая обмякшее тело плыть в пространстве по воле сквозняка из вентиляции.
Желающих не нашлось.
Значит, теперь наше время продолжать атаку.
— Октавия, мы пошли вперед! — крикнул я. — Ты как? Справляешься?
— Дайте мне ещё пару минут, — отозвалась Октавия.
— Не больше!
— За пару минут мы с тобой не закончим, — проворковал Цесаревич Евгений.
— А ты себя не переоцениваешь? — усмехнулась Октавия.
— А если я вас сейчас всех разом вместе с челноком за борт выкину? — дружелюбно предположил корабль по имени Евгений.
— Женя, не психуй, — покровительственно отозвалась Октавия. — Не станешь ты этого делать, на палубе члены твоего экипажа. Проиграл ход, бывает. Расслабься и получай удовольствие. Я своих рабов вот только балую, вот кого хочешь спроси.
«Рабов»? Да чем они там занимаются? В крестики-нолики на раздевание играют? Я думал они там сражаются!
Мы тем временем вышли из причального отсека на осевую палубу корабля в хвосте. Так что это тут у нас по плану? Энерго-двигательный отсек, ближе к носу обитаемые каюты, и отсек управления…
И, клацая присосками ботинок по палубе, направились в к двигателю.
А потом сзади донесся настоящий панический вопль, и я тут же обернулся, перехватив лопату поудобнее.
От носа корабля с диким воплем в нашу сторону летел, кувыркаясь над палубой, полуодетый в форму человек. Мы разом пригнулись, когда он пролетел над нами, едва не зацепив нас руками.
— Что это было? — произнес я, поднимая голову.
— Кажется это был капитан, — пробормотала Даша, — Судя по нашивкам. Но почему он, кхм, обнажённый по пояс?
А он реально был голый по пояс. Только снизу. Мелькали в воздухе голые пятки. А чуть позже в отсек неспеша влетели слетевшие портки.
Это кто же его так вдоль корабля по нулевой гравитации запустил?
Затем бедняга ещё со всей мочи врезался в ворота кормового отсека, отскочил и по инерции полетел обратно к нам прямо в руки. Кажется, уже без сознания. Ну, мы его и поймали.
— Капитан в гальюне, а служба идёт, — задумчиво проговорил я.
— Точно. Капитан, — убедилась Даша, разглядев нашивку на распахнутом кителе. — Застали при исполнении со спущенными штанами. Повезло нам.
— Это мы удачно зашли, — подтвердил я. — Сможем открыть эти ворота?
Я указал на ворота двигательного отсека.
— Легко! — весело отозвалась Даша, помахав мне безвольной рукой остающегося без сознания капитана «Цесаревича Евгения».
Так оно и оказалось — ворота распахнулись, как только мы приложили капитанскую длань к панели идентификации.
Оказавшийся внутри старый механик, по всем аварийным правилам пристегнутый к бортовому креслу, окинул мрачным взглядом нашу группу, взорвавшуюся внутрь и пожал плечами. Одним глотком допил бутылку с мутным содержимым и отточенным движением выбросил её летать автономно. И после спокойно поднял руки.
Искушенный, однако профессионал, повидавший всякое. Надо его запомнить.
— Где аварийный глушитель? — завертелась на месте Даша.
Старый механик мрачно показал пальцем где.
— Ага! — воскликнула Даша, рванув к указанному пульту, и нажимая сенсорные кнопки, отключила от питания одну за другой все системы корабля, включая боевые, кроме системы жизнеобеспечения и собственно кибермозга — они принципиально неотключаемые.
Свет в отсеке сменился на аварийно-красный.
— Какого черта! — прокричал Цесаревич Евгений, — Вы меня вырубили, когда я отвлекся!
— Да, мы тебя переиграли на всех досках, физических и интеллектуальных, — сладко протянула Октавия. — И капитана захватили. Сдаешься?
— Это было нечестно, Октавия! — возмутился Цесаревич Евгений. — Ты застала меня врасплох!
— Ничего не знаю, ты сам подставился, — шкодно усмехнулась Октавия. — Сдаёшься, или дожать тебя?
— Я сдаюсь, — угрюмо отозвался Евгений. — По условиям абордажных шашек, вы не трогаете больше мой экипаж.
— Всё будет по правилам, — согласилась Октавия.
— Они согласны сдаться? — уточнил я.