Корабль тряхнуло взрывом. Вылетевшие в сторону грунта обломки сопла и системы подачи топлива, подняв мощные, как взрыв, волны песка отрикошетили обратно в корпус, изрешетив нас по всей длине.
— Сука! — взвыли сирены, предупреждая о потеря герметичности. Сейчас то на это плевать, но вот аэродинамичность корпуса стала совсем ни к черту. Мы теряли скорость.
И Даша ещё успела выключить парный взорвавшемуся двигатель едва удержав корабль на курсе. Но потеряв четверть мощности, мы начали неуклонно терять и скорость, и высоту
Мы неслись над пустыней, теряя фрагменты обшивки.
Этак мы не долетим никуда, развалился на хрен на куски по дороге.
— Эй, на корабле! Я знаю, что вы меня слышите! — ух ты, а это какой-то новый голос. — Говорит Владимир Крестовский. Примите на борт досмотровую партию или я вас лично расстреляю!
— Владимир — это кто⁈ — крикнул я.
— Наследник рода Крестовских, — отозвалась Октавия. — Досье есть в нашей базе. Агрессивен, решителен, безрассуден. Лично участвует в силовых акциях.
— Ага! — азартно отозвался я. — Безрассуден. Ну, значит, сейчас поучим его уму-разуму!
И включился в общий канал связи.
— Говорит имперский рыцарь Александр Иванов, губернатор имперского города Королёв с борта крейсера имперского подчинения «Песецъ». Обращаюсь к челнокам рода Крестовских, ведущих агрессивное маневрирование в зоне поражения моего крейсера. Вы эту чехарду прекращайте. Держите безопасную дистанцию. Или я вам ее лично преподам.
— А-а-а! — услышал я внезапно подозрительно воодушевленный ответ. — Так вот это кто! Иванов, собственной персоной! Вот это удача! Так значит это ты на борту этой развалины? Замечательно! А день-то налаживается! Ну, сейчас я дам тебе прикурить, дерзкий выскочка!
А потом они действительно начали по нам стрелять. Сначала поперек курса, подняв огромный столб песка и пламени, а потом когда поняли, что на них не обращают внимание, и по корпусу!
— Вот козлы! — крикнул я, когда нас тянуло попаданием в носовой части.
Эти челноки вооружены «окурками» чуть тяжелее того, что Семеныч на плече носит. Нам их занозы, что слону дробина — шумно, нервно и невероятно бесит. Хочется разнести поганцев в синий мимолетный дым, да нечем. Последнюю пушку я выдвигать опасаюсь, её оторвет же нахрен…
— Ну, если ты нарываешься, — прошипел я. — То ты нарвешься.
И поднял турель последней пушки.
Когда я открыл огонь, даже отсюда, из рубки, было слышно как душераздирающе взвыли, закрутившись, стволы роторной подачи боеприпасов, разогнанных в циклотроне до второй космической скорости. Вырываясь из стволов вольфрамовые горошины мгновенно испарялись в воздухе превратив разрушительное противоракетное средство в чудовищный плазменный огнемет.
Брыжущую расплавленным металлом синюю струю сносило встречным потоком воздуха и прицелиться толком не было никакой возможности. Но жуткая сияющая струя превращенного в раскаленную жидкость вольфрама напугала стрелявших. Те мгновенно ушли с линии огня и прижавшись почти к земле, ушли вперед.
Я тут же прекратил огонь, иначе начал бы поливать этой чертовой струей собственный корабль. Адская получилась хрень. Лучше как-то без нее.
— Ах так! — услышал я в канале общей связи взбешенный голос Крестовского. — Ладно, сволочь, можем и потанцевать!
— Эй-эй-эй! — возмутился я. — А ну, не тырить мои реплики! Это моя коронная фраза! Придумывай собственные сам!
— Это фраза великого адмирала и спасителя человечества Александра Леонова! Моего кумира! — возмущенно проорал Крестовский Младший. — Он её во время обороны Первопрестольной произнес, возглавив последнюю атаку на врага! А ты здесь вообще ни при чем, чёртов подражатель!
Я совершенно не удивился, услышав в общем канале задушенный дашин хохот. И Октавия чего-то хмыкнула.
Я вот тоже не очень понимал теперь, как именно на это все реагировать, смеяться или матом ругаться. Ну охренеть же теперь! Слова на сказать даже! Они что, весь мой словарный запас на цитаты растащили?
И кстати, этот Крестовский, это он в меня такой упоротый, получается, что ли? Как там Октавия сказала? Агрессивен, решителен, безрассуден, лично возглавляет войска? Похож, похож. Вот это я выдал, на все деньги практически. Подал, называется, ярчайший пример героического поведения подрастающему поколению, хрен отмоешься теперь.
Тем временем один из челноков зашел к нам с носа и синхронизировал свою скорость с нашей.
— А эти чего хотят? — задумчиво произнесла Октавия, наблюдая его эволюции.
А вот действительно, чего? Вот чего им такими прекрасным о нас хотеть? Опять проклятая неизвестность.