— Они сейчас выкинут к нам на корпус десант с челнока! — внезапно озарило меня.
Знают паскуды, что с этого сектора нам отбиваться нечем, пушка с кормы сюда не достанет, из-за изгиба корпуса, да и для маршевого рельсотрона они в мертвой зоне.
И точно, камера на носу показывает, как задняя рампа в челноке откинулась и внутри уже видна готовая к высадке вооруженная абордажная партия пристегнутая тросами, чтобы не унесло потоком ветра.
Они выстрелили абордажными фалами нам в корпус. Сияя синими выхлопами ракетных двигателей, фалы, извиваясь, как огненноголовые змеи, понеслись к кораблю, вплавляясь в обшивку насмерть.
А потом они съехали по этим фалам к нам на обшивку! Охренеть сюрпризец!
— Октавия командуй! — выкрикнул я. — Даша, Илья, Макс, за мной! Скинем их с корпуса!
— Саша, это безумие! — прокричала Даша.
— Значит пришла пора поступать безумно, — в полном воодушевлении прокричал я в ответ.
Этот корабль мой, и я его не отдам!
— Доспехи десантного подразделения в арсенале и готовы к использованию — сообщил Песецъ. — Пыльные только немного.
— Отлично! — прокричал я. — Встречаемся там через тридцать секунд.
Доспехи в арсенале уже поднялись из контейнеров длительного хранения, мигали индикаторы быстрой зарядки.
— Вот это другое дело! — а я то собирался в скафандрах на корпус лезть. — Красота!
Это же были настоящие десантные доспехи, никакой импровизации. Макс аж завыл от наслаждения, забираясь внутрь выбранного комплекта. Могу его понять, для преторианца доспехи — как родная кожа.
Серводвигатели заряжены, а без них этот каркас, обвешанный тяжеленной композитной броней с места не сдвинуть одной мускульной силой.
Макс нарядился в доспехи со скоростью образцового гвардейца, раз — и готов!
— Октавия? — крикнул я сам забираясь в доспехи. — Как там противник?
— Группа из пяти единиц двигается от носа к первой паре маневровых двигателей, — проговорила Октавия. — Очевидно, намерены вывести их из строя.
— Где ближайший к ним шлюз? — крикнул я. Октавия сбросила маршрут на мой внутренний экран. — Ага, вижу! Все готовы? За мной!
Макс закинув на спину свой неотъемлемый боевой ранец, последовал за мной первым, потом Даша, потом Илья, надевая на ходу шлем, не сразу разобрался с незнакомым оснащением…
Анти-абордажная группа собралась у шлюза на верхней палубе, вооруженная кто чем.
— Приготовьтесь! Там очень ветренно! — предупредил я всех. — Наша скорость пятьсот километров в час. На такой скорости ветер срывает с черепа лицо!
Дверь шлюза не успела толком отодвинуться, как её заколотило потоком ветра, так, что едва не выбило из пазов.
Снаружи с бешенной скоростью мимо проносились пустыня. Как ураган выл рассекаемый корпусом корабля воздух.
Капец, страшно. Один неверный шаг и унесет же, как мотылька…
— Ладно, я пошел! — медленно и осторожно вклиниваюсь шлемом скафандра в плотный как вода поток воздуха. Сука, как же трясет…
Я сделал один короткий шаг из шлюза на корпус, подошва ботинка присосалась к поверхности. Второй шаг! Я полностью снаружи, практически лежу на встречном потоке ветра. Меня мотает, как-то деревце в селевом потоке, без сервокаркаса все ноги бы уже переломало.
Нужно, пока не поздно, зацепить страховочный трос за скобу, вон как раз вижу одну такую.
На третьем шаге меня сорвало с корпуса и унесло к черту могучим потоком воздуха.
Я только услышал истошный дашин вопль:
— Саша!!!
Глава 19
Моя ядерная держава
И меня бы унесло черт знает куда, но я врезался в поднятую турель на корме корабля, ту, застрявшую в корпусе. И зацепился рукой за многоствольную пушку.
Меня болтало и мотыляло нещадно.
Руку напрочь вывихнуло в кисти, в первую же секунду. А потом с хрустом вывернуло из суставной сумки и локоть. Я успел накинуть петлю на ствол, прежде чем сорвался.
Медаптечка доспеха тут же попыталась впрыснуть мне в кровь обезболивающее, да хрен там, не зарядили мы аптечки перед выходом на дело.
Меня мгновенно унесло в непроглядную пыль за кормой корабля, и дернуло так когда веревка размоталась вся так, что чуть не переломило позвоночник пополам.
Кажется я не сразу пришел в себя.
Меня болтало на веревке в бесконечном пылевом коридоре, словно я всё падал и падал с сияющих небес в невероятной длины колодец без четких стен.
Очень нескоро я понял, что свет, это отблески выхлопов наших двигателей.
Меня тащило за кораблем на веревке, и только от её прочности зависело, сгину ли я в первозданном хаосе за спиной.