— Смотри, — тихо сказал я Даше. — Сейчас он отыграется на Семёныче и захочет отдыха.
— Моя помощь не потребуется?
— Упаси боже! К тому же, как авторитетно заявляет Октавия, ты не в его вкусе.
— Вот как! Ну, она так и про тебя говорила.
— Чего говорила? — не понял я.
— Что я не в твоëм вкусе, — насупилась Дарья.
— Вот как, значит? Ладно, это мы с ней потом обсудим.
Наш диалог оченрь удачно прервал ревизор, прямо-таки разверещавший при виде нашей бурёнки. Тут я его абсолютно понимал, реакция вполне адекватная и вне ревизорской проверки. У большинства людей со здоровой психикой вид Полиши вызывал жгучее желание либо взять орудие покрупнее, либо убежать за горизонт.
Виктория, кстати, при первой встрече с бурёнкой почти не испугалась. Как-то подозрительно это до сих пор.
— Это… что за страхо… грё… твою… Простите за нелитературный, это ни в какие ворота, как говорили в старину! Что это за?..
Ну, тут я почувствовал, что мой выход.
— Это бионический мобильный комплекс «Бурёнка», результат смелых научных экспериментов одной местной лаборатории. Подарен мне друзьями. Даёт молоко, самый дешёвый способ перевода растительной пищи и отходов в белки и жиры. Недавно созрел первый сыр. Не хотите попробовать?
— Вы мне предлагаете взятку? — фыркнул ревизор. — Сыром?
Я тоже мысленно фыркнул. Ишь какой неподкупный! Как будто бы непонятно, что он тут по нашу душу не из чистого рвения.
— Послушайте, — нахмурился я, изображая обиду. — Я прекрасно понимаю границу между взяткой и благодарностью должностному лицу. Уж я-то понимаю, какой путь вы из-за нас проделали, и сколько хлопот доставляем. А проверка — это вы давайте, по всей строгости, конечно.
Ну, он и продолжил по всей строгости — заглянул за ворота, за частокол в резервацию племени Большой Скалы. Прошагал зачем-то до хижины и бесцеремонно заглянул за занавеску, где несчастная Юдифь мылась в бадье. Никак не отреагировал за вскрикнувшую и стыдливо прикрывшуюся девушку, лишь продолжил ворчать что-то на тему отсутствия нейрочипов у аборигенов, присутствия федеративных племён на территории города и строительства несогласованных резерваций.
После он наконец-то направился в сторону гостиницы.
— А теперь — обед.
И столкнулся нос к носу с Иолантой, выходившей с конвоем.
— Учитель, — коротко поприветствовала она меня, и только потом как будто бы заметила ревизора. — О, я смотрю, к нам прислали ревизора.
— Ваше сиятельство, — коротко, но слегка недовольно поприветствовал её Джон Юрьевич.
У таких, как он, глаз намётан. Сразу опознал в девочке титул эрцгерцогини. Титул повыше баронского будет.
— Вы от кого-то из центральных родов? Вижу костюм с Первопрестольной. Кто вас послал? Папенька рассказывал, кто сейчас там узурпировал власть… кажется, Олдрины?
А сама поймала мой взгляд, я коротко кивнул.
Она знает про абордаж. И про корабль. Но не сдаст. Это я точно понимал.
— Или нет… Не Олдрины… эти, пустынные рода… Ганзориги?
— Не понимаю, о чём вы говорите, ваше сиятельство, — нервно потянул воротник ревизор. — Я прибыл для инспекции объектов планетарного имущества, и только и всего.
— А. Как скучно. Ясно, — она изобразила, что потеряла всякий интерес и обратилась ко мне. — Я пойду играть в салочки с раптусами, учитель. Вы разрешаете?
— Разрешаю. Только постарайся, Иоланта, чтобы вас они больше не поймали. А то будет как в тот раз, — многозначительно сказал я.
У ревизора, конечно, от этой сцены глаза на лоб полезли.
Ничего, пущай думать, как решать уравнение с новой переменной. Видать, наличие на территории космодрома ещё одного знатного вида требовало каких-то корректировок плана разноса.
Обед в буфете гостиницы, который прочно оккупировали две из четырёх служанок Иоланты, Джон Юрьевич вкушал нервно, молчаливо, периодически приговаривая:
— Как вы это едите? — наконец, сказал он нам.
С дороги, однако, изголодал так, что морщился, но ел. Даже не стал возражать и требовать оставить наедине. Мы с Семёнычем и Дарьей уселись рядом и тоже взяли приготовленной в буфете еды.
Меню я утверждал собственнолично.
Злаковая каша, тушёная куропатка, омлет из молока и куропаточных яиц. Октавия даже собственноручно принесла ему десерт — сырник с вареньем из терновника, только-только перешли на местное сырьё с покупного.
Но, судя по взгляду Октавии, которым она переглядывалась с девицами в буфере, у них уже был какой-то план, и они его придерживались. А когда я попробовал сырник и первое — я, кажется, понял, чего они придумали.