— У вас есть свой план, господин рыцарь?
— Есть план. Но сообщать тебе его я не буду, у тебя своя работа, у меня — своя.
Октавия с пониманием кивнула.
— А потом что будет?
— Потом мы обхитрим и избавимся от него, Октавия. Избавимся от этого лысого киберфилического чёрта. Потому что это мой космодром. И моя планета, чёрт возьми.
Глава 23
Вынести Копальхен!
В Восточной Гербере мы прибыли в единственное заведение, похожее на ресторан и принадлежавшее синдикату Марии Геннадьевны. Ну, как «синдикату» — семейному бизнесу, скорее, и примкнувшим товарищам.
В иных краях заведение обозвали бы столовой, кабаком или даже харчевней, но для местных цены и качество были более чем серьёзными и ресторанными. Да и кормили вполне сносно, на самом деле. Наш высокий гость наконец-то наелся, слегка приободрился и немного разговорился, хотя всё ещё выглядел недовольным.
— Да, раньше на этой планете кормили значительно лучше.
— Я так понял, что вы уже были на Гербере, Джон Юрьевич?
— Очень давно, — буркнул он. — На заре карьеры, скажем так.
— О, как интересно… — протянула Октавия. — Вы не расскажете подробнее?
Платье у неё нашлось, прямо скажем, абсолютно непристойное. И ещë она всё норовила усесться рядом с ревизором и потереться о плечо ревизора зоной декольте.
Никогда не интересовался кибердевушками, но тут и у самого что-то шевельнулось. Ревность, что ли? Неприятно наблюдать, когда красотка, пусть и кибернетическая, охмуряет в твоëм присутствии кого-то, а не меня. Ведь по всем законам жанра единственной целью женского внимания в любом замкнутом помещении должен быть только я!
Ничего. Для благой цели спасения галактики и не такой ужас перетерпим.
— Не стоит, — ответил ревизор. — Не надо ворошить прошлое.
А сам аж как-то в стул вжался, ссутулился. Октавия сверкнула глазами. Ага! Зацепка. Судя по всему — вот оно, романтическое воспоминание из юности.
— Может, вина, Джон Юрьевич? — предложил я. — Местного, тут его гонят из терновника.
— Не сейчас. Не стоит…
Глаза меж тем забегали, заволновался, видно было, что хочет человек спиртного — что ж, бывает такое. За столетия космической эры так и не вычистили гены у дворянского сословия, отвечающие за нездоровую страсть к алкоголю.
Я поймал глазами официантку, и буквально сразу же перед ревизором и передо мной нарисовались два фужера вина.
— Ваше здоровье! — салютовал я стаканом. — За власть и богатство, что называется.
— Кхм… кхм… кислятина, — прокашлялся он, сделав глоток. — Ну право, посудите, разве это вино?
— Позвольте, я попробую, — сказала Октавия и перехватила фужер, успев погладить Джона Юрьевича по руке. — Я, разумеется, не нуждаюсь в жидкости, но моя… ротовая полость… снабжена множеством разных рецепторов… Да, действительно, кислятина.
— Кислятина, — подтвердил я. — Эй, официант, подскажи, а есть ли у вас какое-нибудь вино подороже?
— Нет, сударь, — покачал головой официант. — Надесь у внучатого племянника Марии Геннадьевны свадебка была, усе запасы выжрали. Токмо местное осталось. Нормально вино, почитай, только в Западной Гербере теперь. Ну, и в Церберске, конечно, в квартале богачей. На виллах на берегу моря, может…
— Поехалите в Западную, Джон Юрьевич? — предложила Октавия, проведя пальчиком по плечу.
— Поехалите, — после непродолжительного раздумья вздохнул ревизор.
Я быстро сориентировался и позвал официанта.
— Предлагаю аперитив! Ещë бокальчик местного.
Ну, мы и поехали.
Я старался держаться, но чувствовал, что местное пойло уже слегка ударило в голову. Нужно было что-то срочно делать. Когда наш ревизор отбежал в гальюн перед стартом межполушарного челнока, я попросил у Октавии:
— Сделай что-нибудь. Я не имею такой роскоши, как опьянеть в столь ответственный день.
— Хорошо, господин рыцарь, — лукаво улыбнулась Октавия. — Разрешите произвести инъекцию?
— Терпеть не могу инъекции. Но валяй.
Не знаю, что за жуткий антидот Октавия пустила у меня по венам, но к моменту возвращения ревизора от праздной расслабленности не осталось ни следа. Я почувствовал себя абсолютно трезвым, максимально сконцентрированным, немного уставшим и даже злым.
Захотелось нарядиться в старый серый пиджак, сидеть в тëмном помещении с мешками под глазами и кружкой крепкого чая, и записывать на магнитофонную ленту переговоры изменников Империи.
— Что за дрянь ты мне вколола? — хмуро осведомился я. — А ну отвечай!