А я сам тут же получил достижение «Награждающий», Первого уровня'. О как. Ещё достигушка. Неплохо! Что-то я сегодня прямо разошёлся.
Октавия ждала меня у входа в зал ожидания. Ого, даже больного покинула.
— Чего-то ждешь, Октавия? — крикнул я еще издалека.
— Где вы были, господин рыцарь?
— Беспокоишься за меня? — усмехнулся я. — Зря. У меня все под контролем.
— Не смею сомневаться, господин рыцарь, — скептически скривила бровь Октавия.
Семёныч искоса глянул на Октавию и бросил:
— Хороший у вас андроид, рыцарь Александр. Дорогой.
— Так и есть, — отозвался я. — Не жалуюсь. Хотя бывает той ещё врединой.
А Октавия вдруг насторожившись замерла на месте.
— Господин рыцарь, — произнесла она. — Внимание. Наблюдаю неустановленный органический объект. Быстро приближается.
Я резко развернулся на месте и увидел, что Октавия права.
Вот блин!
Глава 4
Тысяча наследных принцев
Я обернулся, увидел приближающуюся опасность и усмехнулся.
Это оказался тот самый броненосец, что притворялся дохлым на бетоне космодрома. И теперь вполне живо ковылял прямо к нам, явно с недобрыми намерениями вымутить у бестолковых человеков чего вкусненького.
— Ага. Вот оно что, — усмехнулся я. — Ложная тревога. Местная живность пожаловала.
Зверушка клацая когтями по бетону перебралась в тень отбрасываемую неподвижно замершей Октавией и завалилась там на бок, тяжело дыша. Устал и запарился бедолажка. Октавия настороженно покосилась на него и брезгливо отодвинула ногу:
— Это ещё что?
— Это местный, — определил я. — Эндемик. Герберский хамелеоновый броненосец. Вроде был когда-то вымирающий вид.
— Ага, как же, — буркнул Семеныч. — Вымрет он. Эта сволочь ещё нас всех переживет. Всю изоляцию мне с проводов сгрыз… Ладно хоть самец, держит территорию, а то бы они тут расплодились и живьём меня съели.
Зверек, уловив что говорят о нем, приподнял забавную лопоухую голову и уставился на нас глазами-бусинками. Цвет чешуи на его теле медленно менялся с песочного на белый цвет бетона под ним.
— Он опасен для автоматов? — настороженно поинтересовалась Октавия.
— Ещё как, — сварливо отозвался Семеныч — Всю технику мне попортил, всё сгрызть пытался, а что не сгрыз, то поцарапал. Да ты его не бойся, солнышко, пинай сразу, прям от души. Он хоть и крепкий, да легкий, гордая птица. Пока не пнешь — не полетит. Если долбанешь его посильнее, станет фиолетовым.
— Не надо никого долбать, — предупредил я. — Зверушка прикольная, у меня в детстве одно время такой же был.
Октавия настороженно следила за зверьком.
— Он мне не нравится, — проговорила она наконец. — Какой-то он странный, эндемик. Не удивлюсь, если он оставляет радиоактивный помет.
— Это запросто, — усмехнулся Семеныч. — Лично видел, как он ракетное топливо лакал.
Потом Семеныч выпрямился, прищурился глядя в даль:
— Так. А это, похоже, за вами едут.
И Семеныч был, конечно, прав. На поле космодрома ворвалась стая взметающих за собой пыль глайдеров. Это неслись близкие наших пассажиров, добравшиеся сюда личным наземным транспортом. Они кучей запарковались у зала ожидания, из которого высыпала им навстречу толпа пассажиров, и две кучи людей смешались.
— Ну, начинается, — усмехнулся Семеныч.
Из понаехавшей толпы выскочила жена Ильи, кинулась ему на шею, зарыдала:
— Илюша! Живой! А нам уже сказали, что вы разби-и-ились!
А он её успокаивал:
— Ну, ладно, ладно. Ну, что ты. Все же живые.
Очень трогательная получилась встреча.
Там и тут вспыхивали занимательные беседы, я слушал во все уши, очень интересно было, кто тут чем живет.
— Семёныч, — проговорил седой пилот на носилках, которого везли грузить нагрянувшие родственники во главе с юной стюардессой, оказавшейся его внучкой. — Ты уж присмотри за моей лоханкой, я обязан буду.
— Да не вопрос, — спокойно отозвался Семеныч. — Пусть стоит, не мешает пока. Не стеснит он меня, Пантелей, выздоравливай спокойно.
А выжившие в катастрофе уже делились сплетнями и новостями с новоприбывшими. Знакомая уже нам бабуля шептала на ушко подруге тех же лет:
— Что творится, что творится. Просто не пересказать! Слышали уже? Могила принца Алесандра на Первопрестольной оказалось вскрыта!
— Ох, Мария Геннадьевна, да чтож вы говорите! Не может быть! Как они посмели? Как допустили?
— Да вы самого важного еще не знаете! Говорят, могила оказалась вскрыта изнутри!
— Ох, воистину последние времена настают…
Ого. Разнеслись уже слухи-то. Надо бы сильно не отсвечивать какое-то время.