О да, я такой. Я могу.
И место в списке тысячи наследников сменилось с девятьсот девяносто восьмого на девятьсот девяносто седьмое. Прям ракетой иду вверх.
Ну и, кроме того, у меня в целом с утра настроение отличнейшее!
Я выяснил, что где-то на планете хранится наш семейный — даже не имперский! — арсенал. Мой личный, маленький, чисто для самообороны склад тактических ядерных боеголовок!
Осталось только найти его по ключ-карте, спрятанной в коробочке и откопать. Обязательно этим займусь в ближайшее время. Хорошо, что я с Герберы уехать не успел.
Как закончили сгребать песок с бетонки, я приступил к восстановительным энергетическим упражнениям.
Надо тренироваться, развивать едва проклюнувшиеся способности к управлению энергией Большого Взрыва. Каждый день и лучше не по разу. Расслабляться нельзя. Сразу почувствуешь откат в прогрессе. А мне ещё качаться и качаться. А пока спишь — уровень падает. Вон подремал-то всего сотню лет в сторонке — и чего вышло? Если бы мог, я бы не спал вовсе…
Я вышел на пустынную огромную бетонную площадь космодрома. Глубоко вдохнул горячий воздух пустыни.
Раскинул руки.
Я твой, Вселенная. Отзовись мне.
И отдаленный едва различимый отголосок Большого Взрыва, заставил этот полдень замереть.
Когда-то я все-таки был гением, и даже сейчас могу куда больше простого начинающего.
— Щит, — негромко произнес я.
И-и-и… и ничего. Ничего стоящего. Щит образовался такой же маленький, что и в первый раз. размером с ручное зеркальце. И тут же распался.
Блин.
— И почему мне не даются личные щиты? — произнес я вслух, сжимая и разжимая кулаки. — Вот в чем проблема? Я же раньше целые корабли прикрывал многослойным сферическим коконом.
— Потому что такие тренировки — слишком мелко для вас, — проговорила Октавия. — Давно не ваш масштаб, господин рыцарь. Нужны усилия, чтобы перефокусироваться и понизить требования.
— Ну, может, ты и права, — пробормотал я.
Возможно, действительно, надо снизить притязания, уменьшить масштаб. Идти более мелкими шагами. Вообразить себя начинающим, зеленым взывателем к энергии. Какие у нас там в Академии были ступени? Потенциал, Начинающий, Ученик, Мастер, Учитель, Адепт.
По теоретической подготовке я мог бы претендовать на Адепта, но никогда не парился по этому поводу, как выпустился из Академии Мастером так и ходил с ним.
А реально я сейчас хорошо если, крепкий Начинающий. А чем нас тогда терзали, Начинающих? А медитациями блин. Вот от чего я тогда просто из себя выходил. Да и сейчас не очень-то жалую.
— Едет кто-то, — произнесла Октавия.
— Сбрось мне увеличенное изображение, — произнес я, не открывая глаз, сохраняя позу энергетической медитации «Растущий Лотос» на одной полусогнутой ноге, другая согнутая в колене нога закинута на бедро, руки разведены в стороны, пальцы сложены в замыкающие щепоти, спина прямо, и воображаемый луч энергии из темени уходит напрямую в космос, в середцевину Вселенной…
Хитрая поза. Вроде как гравитация не властна надо мной. Но стоит расслабиться, сразу грохнешься.
— Визуальный контакт установлен, — произнесла Октавия, перенаправляя видеопоток со своих глазных сесоров мне на внутренний экран.
— Увеличь масштаб на сто процентов, — скомандовал я не открывая собственных глаз. — Отлично. Я вижу.
К нам ехал глайдер, обычный для этой местности в это время года. Вела его та самая юная стюардесса с челнока, а позади неё на пассажирском сидении — это кто? А это пилот самого норовистого суденышка. Как там Семёныч пилота назвал, помниться? Пантелей?
Тут же мимо нас пробрёл унылый из-за жары броненосец Потемкин, осуждающим взглядом окинул мою неустойчивую позу и усеменил дальше по своим делам.
Гости припарковались в некотором отдалении у зала ожидания, а до нас дошли пешком. Уважают, значит, мои эзотерические изыскания, не желают тревожить посторонним шумом.
Девица стюардесса, видимо, как самая молодая, тащит в руках здоровую сумку, очевидно, не пустую.
— Приветствую, почтенные, — негромко произнес Пантелей. — Разрешите обратиться?
— Обращайтесь ко мне, — отозвалась Октавия. — Как вы чувствуете себя? Следуете моим рекомендациям? Давайте я вас осмотрю.
Профессиональной гиперопеки у Октавии на целый мир хватит.
— А что это он делает? — тихо спросила внучка деда Пантелея, глядя на меня, пока Октавия взяв деда за запястье считывала пульс, температуру и прочие показатели.
— Отдыхает, — коротко отозвалась Октавия.
— Как напряженно отдыхать некоторым приходится, — пробормотала смущенная девушка.