– Это Кэй. Что же, здесь никого не осталось?
– Да, все ушли.
– У нас почти нечем заряжать. А у тебя?
– Большой запас.
– К утру мы останемся почти совсем без горючего.
– Да. Я отдала все свое и объяснила женщинам, что с ним делать. Я вот что подумала: может, обучить Мунву, травяную великаншу, что заставляла воинов обмотаться полотенцами, стрелять из пушки? Хотим ли мы…
– Нет, госпожа. Не стоит выдавать секреты.
– Впрочем, все равно на это уйдет слишком много времени.
В орудийной башне показалась голова Кэя. Он вытащил сосуд с порохом и с кряхтеньем поднял его:
– Пойду назад трудиться.
– Тебе нужна дробь?
– Да нет, камней хватает.
Кэй взглянул на нее, замер на мгновенье и снова поставил порох. Валавирджиллин соскользнула вниз.
– Нужно снова смочить полотенце, – проговорила она нетвердым голосом, на какое-то время переставая отдавать отчет в своих действиях.
Кэй выбрался наружу под дождь и шлепнулся в грязь. Валавирджиллин последовала за ним, чтобы затащить назад.
Он содрал с нее рубашку. Она прижалась к нему, но Кэй, взревев, разорвал рубашку пополам, как-то умудрился отцепить ее руки и смочил обе половинки в спирте, после чего одну сунул ей под нос, а вторую прижал к своему лицу.
Валавирджиллин глубоко вдохнула пары алкоголя и закашлялась.
– Все в порядке.
Кэй отдал ей в руки одну половинку, а вторую обвязал себе вокруг шеи:
– Пойду назад. Тебе лучше управляться здесь одной. При…
– …сложившихся обстоятельствах, – договорила за него женщина, и они нервно рассмеялись.
– Как ты, одна справишься?
– Постараюсь.
Вала смотрела, как он уходит.
Она не должна! Никогда! Никогда она не вступала в близкие отношения с другим мужчиной. Приступ похоти оказался сильней ее разума и воли. Что бы подумал о ней Тарб?
Секс с Тараблиллиастом никогда не вызывал в ней таких острых переживаний. Но теперь к ней начал возвращаться разум. У нее есть брачный партнер.
Валавирджиллин поднесла ткань к лицу. Пары алкоголя проникли в нос, и голова заработала яснее – по крайней мере, ей так показалось. Она окинула взглядом стену и увидела огромные тени. Их стало гораздо меньше – так же как и вампиров на темных полях, но они подступили очень близко. Эти гоминиды были выше и стройнее, чем представители ее собственного вида. Они пели; они упрашивали; они сбились в кучу чуть ли не прямо под круизером.
Валавирджиллин забралась в канонерскую башню и зарядила пушку.
Глава 2. Спасение
Слабый свет становился все ярче. Песня смолкла. Больше не звенели в воздухе стрелы, выпущенные из арбалета. Вампиры скрылись из виду, отыскать их было почти невозможно. Как-то незаметно жуткая ночь закончилась.
Если когда-нибудь в жизни Валавирджиллин чувствовала такую усталость, то это совершенно стерлось из памяти. Подошедший Кэйвербриммис спросил:
– У тебя дроби не осталось?
– Осталось немного. До гравия мы так и не добрались.
– Когда я вернулся на круизер, ни Барока, ни Форн там уже не было.
Валавирджиллин потерла глаза. Что тут можно было сказать?
Подошли Вондернохтии и Сопашинтей, опираясь друг на друга.
– Ну и ночка! – проговорил Бонд.
– Чита настолько покорило пение, что пришлось его связать, – сообщила Спаш. – По-моему, я плеснула ему на полотенце слишком много топлива. Он спит так, как… мне бы хотелось заснуть, если б… – она обхватила себя руками, – …меня перестало трясти.
Поспать…
– С РИШАТРА я бы сейчас не справилась, – сказала Валавирджиллин.
Она отогнала от себя воспоминание о близости с Кэем. Это могло иметь последствия.
– Спи в круизере, – посоветовал Кэйвербриммие. – По крайней мере сегодня ночью. Привет вам, – положив руку на плечо, он развернул ее в противоположную сторону.
К ним приблизились девять измученных травяных великанов в серебристых доспехах. Их усталость можно было не только увидеть воочию, но и ощутить ее запах.
– Как у вас дела? – спросил терл.
– Мы недосчитались половины своих людей, – ответила Валавирджиллии.
– Терл, мы и представить себе не могли, что их окажется так много, – начал Бонд. – Нам казалось, что оружия у нас достаточно на все случаи жизни.
– Путешественники говорят, что вампиры поют нам на погибель.
– Узнать неизвестное – это уже половина дела, – заметил Кэй.