Отсюда нетрудно расшифровать Пророческий смысл закладной надписи. Хорсабаду предстояло сТоять 20 периодов Феникса и 40 — Сириуса, то есть без малого 100 тысяч лет.
От столь хитроумных, составлявших жреческую тайну операций колоссальными величинами до нас дошли какие-то крохи, уцелевшие на клинописных табличках, простые символы нумерологии, да еще триады и седмицы сказок, народных заговоров и заклинаний.
На аллегорической гравюре Альбрехта Дюрера изображен цифровой квадрат, который по сей день официально именуют магическим, хоть он и не имеет никакого отношения к волшебству. «Корона магии», «индо-буддийский магический треугольник», магические квадраты в 16, как у Дюрера, и девять клеток… Что, кроме очевидного совпадения суммы чисел в рядах, заложили сюда мавританские математики или неизвестные их учителя?
Перемножение цифр «индо-буддийского треугольника» дает са-кРальное число 108. Постоянная сумма (34) квадрата Дюрера с помощью гематрии превращается в вездесущую семерку (3+4).
«Корона магии» (21) образует тернер — тройку. Может быть, в этом и весь секрет? Как же гадают на числах? В принципе это нехитрое дело.
Предположим, что нам встретился некий Джон Смит, родившийся 19 сентября 1935 года в Балтиморе. Какую «прогностическую» информацию он может извлечь из этой даты и имени, заменив все буквы числовыми эквивалентами?
19 сентября 1935: 1 + 9+9+1 + 9 + 3 + 5 = = 37; 3+7=10; 1 + 0 = 1.
Итак, звезды подгадали для нашего героя завидную судьбу. Ему предназначено главенствовать, пролагать новые пути, активно вмешиваться в жизнь, вести за собой других.
Имя, которое есть знак, тоже не сулит Джону Смиту покоя.
John Smith 10+15 + 8 + 14 = 47 и 19 + 13 + 9 + 20 + 8=69; 4 + 7=11; 1+1=2; 6 + 9=15; 1 + 5=6
Разделив фамилию (родовое имя) на имя личное (6:2=3), получаем числовой итог, подразумевающий натуру счастливую, блистательную, склонную к приключениям, в том числе и амурным. Это типичный герой-любовник. Суммирование (6 + 2=8) дает результат тоже неплохой; «сильный, денежный, деловой». Впрочем, совпадение для нас вовсе не обязательно. В случае расхождений мы его просто-напросто отбросим, как это делали и продолжают делать жрецы от нумерологии, когда арифметические выкладки не сходятся с заранее намеченным итогом. Место рождения, Baltimore, дающее в нашем случае гороскопную корректировку, обещает полный успех в любых эскападах. Кажется, чего лучше?
Джон Смит[23] (английский эквивалент Ивана Кузнецова) — caмое распространенное в англосаксонских странах именное сочетание. Поэтому наивно даже думать, что всем таким Джонам, в том числе и балтиморским, уготована столь роскошная судьба.
Я нарочно взял такой пример, потому что знал одного Джона Смита, стрелка- радиста, сбитого над Вьетнамом во время американской военной эскалации 1972 года. Это был тихий, непривлекательный человек, болезненный и несчастливый. Мы с ним дважды встречались в Ханое, и я знаю o всех неудачах, в том числе и в сфере, подвластной числу 5 (сексуальной), которые привели его в конце концов в армию. Отдельный пример, конечно, аргумент далеко не достаточный, но та очевидная истина, что судьбы Джонов Смитов, даже рожденных в один час 19 сентября 1935 года, не могут быть одинако выми, не нуждается в доказательствах.
Киммерийские тени
Не из Аида ли исходят эти трели? Но даже вздоха нет у роз,
чтоб умереть.
Я вижу Бельфора Пруды, силуэт Печальный собора,
Которого нет…
В ПРАЖСКОМ ГРАДЕ сохранилась мощенная грубым булыжником улочка, на которой, по преданию, жили алхимики, прозванная по такому случаю Золотой. Судя по неказистым одноэтажным домишкам, притулившимся по левую сторону от грандиозного собора святого Витта, золотом тут и не пахло. Крохотные перекошенные оконца и низкие потолки сумрачных комнат, где неведомо как умещались мастерские с горном, лабораторными столами и заставленной сосудами полкой свидетельствовали о беспросветной нужде, исступленной работе, тайне. Близость католической святыни, с ее устремленными в небо шпилями, мощными контрфорсами и легкими, летящими в небо аркбутанами, наверное, порядком смущала незадачливых чернокнижников, укрывшихся в богемской столице от преследований инквизиции. Подобное соседство, надо думать, вполне устраивало и прихожан, и клириков. Практичные горожане предпочитали усилить действие чудотворной молитвы не менее чудодейственным эликсиром, а ежели это не помогало, с удвоенным рвением прибегали к спасительным объятиям матери-церкви. Так или иначе, но талер-другой перепадал в тощий алхимический кошель, и, если бы не снедающая сердце честолюбивая жажда свершить «Великое деяние», скромный изготовитель лекарств мог бы рассчитывать на устойчивый доход. Но деньги в полном смысле слова вылетали в трубу, потому что большинство герметистов свято верило в возвышенные цели своего «Искусства». Тем более что сам император «Священной Римской империи» Рудольф Второй (1576–1612) покровительствовал любым герметическим изысканиям. Безграничным доверием императора пользовался, например, знаменитый кабалист Лёв Иегуда бен Бецалель, чье каменное надгробие хранит следы паломничества. Как и многие ученые люди той поры, Лёв сочетал занятия философией и медициной, в коих весьма преуспел, с эффектными магическими трюками. С помощью «волшебного» зеркала, секрет которого так и остался нераскрытым, он по просьбе Рудольфа вызвал тени его августейших родителей, чем поверг императора в состояние мистического экстаза. У букиниста, открывшего лавку в одном из алхимических домиков, я нашел гравюру, запечатлевшую потрясенного императора и могущественного мага.