Трон между светом и тьмой

Выдохнул, сделал пару глотков воды из фляги, собирая второй пункт:

— Второе — месть. Нужно, чтобы у людей с дубинами был явный враг. Как те же демоны, которые заставили объединиться Нарда и Урнинорол.

Танисса уточнила:

— Некроманты. Понятная простым людям страшная напасть.

Я снова довольно кивнул:

— Неплохо. Продолжаем. Третье — наследник, имеется в виду любая личность, что подхватит бремя власти и сможет его удержать.

Танисса задумчиво проговорила:

— Герцог Рошго?

Следом она уверенно завершила мои размышления:

— У тебя уже есть план. Значит, мы можем исполнить данное Марку слово.

Я закатил глаза:

— Это не план! Это обязательные точки, которые необходимо посетить, если мы хотим после себя оставить жизнеспособное королевство!

Танисса приказала или попросила, до конца я ее тон не смог понять:

— Так составь план.

Я начал топтаться на месте и ходить из стороны в сторону:

— Составь! Будто я великий комбинатор Абдалбан Де Бландар. Допустим, первое — это проникнуть в замок короля. С учетом, как часто меня кличут темной тварью, а здесь спешно обживаются церковники, то нам необходим третий! Надежный информатор о замке или соучастник проникновения. Когда я и ты…

Я бросил взгляд на дроу:

— А, может, и только я… попаду внутрь, то мне необходимо выполнить сразу массу вещей. Найти короля в одиночестве и спящим, чтобы поблизости не было стражи. Расправиться с ним с особой жестокостью. Затеять какую-нибудь некромантскую дичь: непонятный ритуал. Хотя я не представляю, как мне такое провернуть.

— Гримуар.

— Чего?

— Открываешь гримуар на любой странице с рунными конструктами и вырезаешь их части на мертвом теле. Отсутствие нормальной практики сделает руны трудноузнаваемыми.

Я кивнул и продолжил:

— Начать «ритуал» и быть прерванным тем, кто может опознать все необходимое, но крайне неловок, чтобы меня поймать. Я сваливаю прочь. Где между важными точками этого плана найти способ повлиять на политику, чтобы на трон попала компетентная личность?

Танисса довольно подвела итог:

— Звучит как отличный план.

Я был скептичен:

— Слышал я одного харизматичного человека. Думаю, он бы тебе сейчас рассказал про швейцарские часы.

Я снял маску и посмотрел в глаза дроу:

— Ты вот прямо уверена полностью и еще немного сверх того, что король Марк решит отомстить миру вокруг?

— Да. Нельзя простить того, что с ним сделали.

Танисса строго проговорила:

— Мы освободим трон от чудовища, и пусть туда сядет достойный.

Я зарычал, прижал руки к лицу и провел ими вниз, ненадолго оставляя белые следы от пальцев:

— Как мы можем выбрать достойного или хоть как-то на это повлиять?

— С Бернардом у тебя проблем не было.

Я стукнулся лбом о стену:

— Бернард — иной случай. Мы с ним были знакомы, и он при нас невероятно морально и характерно вырос.

— Встретимся с местными претендентами и познакомимся.

Я карикатурно изобразил из себя этого преемника на работу:

— Здравствуйте… Проходи. Кто вы у нас? Герцог… Это уже хорошо. У нас тут есть должность короля свободная, вы нам, в принципе, подходите…

Танисса лишь частично смогла понять мой юмор, но предпочла остаться серьезной:

— Мы совсем ничего не сможем.

— Сможем. Вопрос в том, насколько все будет сложно.

Я сел прямо на землю и оперся о стену:

— Убить не сложно. Свалить вину на кого попало, тоже просто. Исчезнуть и позволить влезть на трон другому не составит труда. Все упирается в нашу с тобой ответственность перед простыми смертными, которые могут попасть в жернова войны.

Танисса подошла чуть ближе:

— Какой должен быть первый шаг?

— Найти светлого союзника. Пока мы будем ночью пакостить, кто-то днем должен направлять людей с оглядкой на нас. Я вот даже не представляю, кому мы можем доверять.

— Колючка?

Я задумался, вспомнил поведения девушки:

— Сначала надо поговорить с ней.

Встал и снова испытующе спросил дроу:

— Может, все-таки ну его? Пойдем отсюда. Одно дело война, где понятно, что черное, что белое, и совсем другое — самим начать решать, где черное, а где белое.

Танисса ответила:

— Мы несем ответственность перед Марком и Карлом.

— Верно. Только вот их желания противоположны. Один желал мира любой ценой, другой — мести.

Последнее слово было полно сомнений, ибо я не до конца был уверен в мотивах Марка. Дроу посмотрела мне в глаза: