— Этим тебя не убить.
Дроу понимала злую истину. Лич и гримуар — это одно и тоже. Пока книга цела, тварь будет жить.
Исход истории
Власть всегда чья-то
Танисса вернулась к Скитальцу, что так и сидел в той же комнате:
— Лич тебя покинул. Думаю, пара дней есть до следующей попытки.
Скиталиц был спокоен:
— Пусть приходит. Ему меня не достать.
Танисса зашипела от злобы:
— Что значит не достать⁈ Ты совершенно беззащитен против лича!
Скиталиц начал загибать пальцы:
— Я прочитал пару книг про лабиринты и их самые легендарные воплощения. Читал статьи о психологии, ориентации и что-то с названием «Принцип выбора». Сложно отнести книгу к практике или психологии. Казалось бы, все забыл. Благодаря не ясно откуда обретенной памяти дроу, теперь эти знания бережно уложены и доступны в любой момент.
— И при чем тут это⁈
— Танисса, напомни, сколько раз ты пришла в эту комнату?
— Мног… Не так уж и много. Кратно реже, чем в любою другую.
Танисса невольно вышла из серой комнаты в серый коридор и убедилась в отсутствии каких-либо примет. Скиталиц сел на свое место, поясняя:
— Это для тебя само собой разумеющимся является составлять карты местности. Идеальная память и жизнь в подземных пещерах. Все это превосходный рецепт прохождения лабиринта. А будь ты способна поставить себя на место простого смертного, то найти эту комнату оказалось бы сложнее. Вероятность менее одного процента обнаружить ее попав в правильную область. И примерно семь из семнадцати, что будет выбран верный поворот, и неизвестный пойдет куда надо. А далее — чистая психология. Средняя часть лабиринта наиболее заполнена, центр имеет множество хитросплетений ходов и две бессмысленные комнаты, часть окраин наименее заполнена серыми и на границе середины и центра имеется небольшая область. Через нее ведут множество путей и только существо, обладающее идеальной ориентацией в пространстве, легко обнаружит здесь место под комнату.
Танисса успокоилась. Злоба чуть унялась. Скиталиц спятил и решил совершенно ничего не делать, но последнее… Последнее действие выполнено с извращенной хитростью. Дроу с любопытством спросила:
— Теперь остался последний вопрос. Как ты можешь со мной расправиться без магии?
Скиталиц поднял стул на котором сидел и резко напал на Таниссу. Дроу стала отбиваться. Выбила из его рук стул. В этот момент Скиталиц неожиданно направил на нее небольшой серый объект. Его рука дернулась и…
Танисса распахнула глаза и уставилась в лесу на связанного Скитальца. Тот открыл свои обычные глаза и спросил с издевкой в голосе:
— Что мы делаем раньше⁈
Танисса освободила его от пут и приказала:
— Уничтожаем гримуар.
— Я нужен⁈
Танисса вспомнила снова то время в серости и бесполезные попытки пробудить Скитальца. Сжала кулак и резко ударила его по лицу, тот упал. Рыкнула и еще пнула в живот:
— Может, пора уже начинать бороться⁈
Тот спокойно отдышался без каких-либо эмоций, бросил взгляд на дроу:
— И⁈ Танисса, зачем⁈ Мне уютно не принимать решений. Запрусь в лабиринте, и пусть лич с ума сходит от безысходности.
— Он древняя тварь, и неизвестно сколько изучал магию. Ты думаешь, его сил не хватит уничтожить все вокруг себя и достать тебя⁈
— Да мне как-то плевать. Говори, что делать.
Танисса смотрела на этого человека, что раньше беспечно шел вперед. А теперь и идти не хочет. Дроу строго приказала:
— Встать!
Подождала пока Скиталиц поднимется и продолжила:
— Лича не слушать. Стоит только появиться его голосу, ты должен взывать ко тьме. Выбирай любой удобный тебе способ.
Посмотрела вокруг:
— Собирай свои вещи. Ищем…
Танисса серьезно задумалась. Необходимо достать светлого мага или договориться со священниками. Вот только как найти достаточно сильного среди них? Дроу указала в сторону:
— Ищем ночлег. Перед сном я вырежу на тебе ряд символов, которые значительно ограничат течения некроэнергии в тебе. Станет легче. Дальше я буду думать.
Началось неудобное время. С одной стороны, Скиталиц был спокоен и исполнителен. За пару дней всего пару раз она видела признаки попытки захвата. Обе человек выдержал самостоятельно. Дроу же злила до предела необходимость решать за двоих. Ее извращенное чувство долга твердило об обязанности служить, а на деле приходилось думать о двоих. Безразличие Скитальца к цели в жизни и раньше вызывало вопросы, теперь же вылилось в проблему. Одно дело, когда они просто шли в случайном направлении, другое, когда приходилось его пинать, чтобы он двигался. В полное ничтожество он не превратился. Это определенно радовало. Ясна стала причина его смелости и бесстрашия, да и можно понять желания бороться за жизнь. Хотя теперь тихо зрело желание попытаться убить Скитальца для выяснения того, что желание жить продиктовано было тьмой или им самим.