— А то! — молодцевато выкрикнул Рамана. — Нергал весь уже извелся: не знает, куда спрятать от нашего брата Эрешкигаль[15].
Комната взорвалась смехом.
И только Ишди-Харран сдержанно улыбнулся, святотатство ему не понравилось.
— Уверен, Нергалу твои слова придутся по нраву. Кому еще хочется попробовать чужую жену?
Но Рамана никак не мог успокоиться:
— Это смотря какая жена. Вон у Гиваргиса появилась еще одна — и молодая, и красивая. Если с ней, то хоть каждый день.
— Как бы тебе самому не пришлось сегодня стать женой твоему другу. На хорошую оплеуху ты уже точно наговорил, а на большее… — Ишди-Харран вдруг прервался: в комнату вошел командир его разведчиков и дал понять, что есть новости, и не очень хорошие.
— Рассказывай, — спокойно приказал рабсак. — Нам не от кого хранить секреты.
Сведения оказались и впрямь неутешительные. Выбираться из города разведчикам пришлось тайно, за ворота никого не выпускали. Новые казармы гудели как растревоженный улей: расходиться по домам, навещать шлюх, распивать вино и даже ложиться спать солдатам было запрещено. Гонец, направленный к Набу-аххе-рибу, вернулся ни с чем: не смог приблизиться к зиккурату, вокруг стояла внутренняя стража. Лазутчики, посланные ко дворцу принца, бесследно пропали…
— Я готов объяснить, почему мы здесь собрались и что происходит, — значительно произнес, глядя в глаза подчиненным, Ишди-Харран. — Принц Арад-бел-ит пленил царя, а теперь намеревается отобрать оружие у тех, кто хранит верность своему повелителю. Времени на раздумья у нас нет. Если действовать, то немедленно. Если же кто-то решит поддержать узурпатора, то ему лучше сказать об этом нам прямо сейчас, чтобы потом никому не пришлось шептаться за спиной.
Гиваргис опустил глаза, чтобы не выдать себя. Ему было все равно, за кого умирать, за Арад-бел-ита или за Ашшур-аха-иддина — именно так, по сути, ставил вопрос их командир. Но узурпатор? Какой же из Арад-бел-ита узурпатор, когда он старший сын своего отца, а Син-аххе-риб, по слухам, в последнее время даже не признает за Ашшур-аха-иддином право на трон. Вот уж кого точно следует опасаться царю. Но Ишди-Харран хитер, так дело повернул, что ты либо изменник, либо сторонник младшего из принцев…
Перечить никто не осмелился.
Первым закричал все тот же Рамана:
— Веди нас, командир! Смерть узурпатору!
Следом крикнул кто-то еще. И третий, и четвертый… И уже все вместе.
Ишди-Харран вскинул правую руку, призывая всех успокоиться:
— Тогда выступаем!
Ночь выдалась темная, без луны, без звезд. Где-то далеко на востоке в горах гремела гроза, сверкали молнии. И ощущение приближающегося шторма поселилось в сердцах горожан повсеместно. Люди попрятались по домам, погасили светильники и факелы, чтобы уберечь постройки от пожара, и боялись выйти на улицу: не пропасть бы в непогоду.
Но к полуночи в Ниневии повсюду появились воины в доспехах. Они перекрыли главные улицы, оцепили центральные кварталы, взяли под охрану дома знати и жрецов. Командовал всем Набу-дини-эпиша. Затем через Северные ворота в направлении Старых казарм прошел царский полк. Однако вскоре выяснилось, что казармы стоят пустые: Ишди-Харран опередил Ашшур-ахи-кара, выступив всем кисиром ко дворцу принца.
Ашшур немедленно отправил в царский полк гонцов с приказом развернуться и двигаться на помощь Арад-бел-иту. Поспешил и сам: дорога была каждая минута.
А в это время кисир Ишди-Харрана уже штурмовал дворец принца. Действовали дерзко и смело. Выдвинулись на площадь тремя колоннами, как будто во время смотра. Часть солдат подошла вплотную к воротам, к страже, и в короткой схватке всех перебила. Только тогда сверху, с привратных башен, тонких и стройных как два кипариса, посыпались стрелы лучников. Несколько воинов упали замертво… Всего-то… Из тысячи с лишним бойцов, заполонивших все пространство между стеной, окружавшей дворец, и близлежащими кварталами.
Ворота затрещали под тяжестью тарана. Несколько минут — и они поддались.
Радостный возглас тут же стих, когда первые ряды нападавших напоролись на стену из копий и тяжелых щитов, перегородивших узкий проход. Бойцы с обеих сторон сражались с ожесточением и отчаянием, одних было куда меньше, других поджимало время. За первой волной нападавших последовала вторая, затем третья. Кисир терял воинов, но не продвинулся ни на шаг.
— Нам не пробиться через главный вход, — доложил командиру один из его заместителей.
— Не ослабляйте натиск, — спокойно ответил Ишди-Харран. — Не давайте им передышки.
15