Уголки моих губ дернулись вверх.
– Наконец-то! Хоть какое-то признание моих лучших качеств.
– А вы вообще были в курсе, что те две леди, с которыми вы явились на бал, были сестрами?
– Не припомню, чтобы мы с ними вели долгие разговоры.
Вэл сжала губы в тонкую линию.
– А еще она написала, что вы даже ленивее своего брата. При всем уважении, однажды наш круг всерьез прислушается к ее язвительным комментариям, и кого-нибудь утомят ваши выходки. Даже среди тех, кому ваш грех необходим.
Я выдохнул. Мне приходилось балансировать на тонкой грани: злоупотреблять, подпитывая своих грешников, которые, в свою очередь, насыщали силой меня, но при этом не склонять их к другому Дому Греха, к примеру зависти.
Я понял, почему Вэл беспокоилась из-за плохо скрываемого осуждения Адрианы – в конечном итоге это могло бы повлиять на силу моего дома, – но в настоящее время мне и без этого было о чем переживать.
Как и тому, кто рассказал весьма захватывающую историю о нападении ледяного дракона.
Дойдя до конца коридора, мы молча поднялись по винтовой лестнице, ведущей в башню. Напряжение нарастало с каждым шагом. На полпути вверх Вэл наконец сказала то, что, по моему предположению, было у нее на уме весь день.
– Мой совет остается в силе. Либо полностью изгоните эту репортершу из своего окружения, либо заключите с ней магическую сделку, чтобы заставить замолчать. Она такая обуза!
Это был не первый наш спор, причем один из немногих, в которых мы так и не пришли к единому мнению. Я принял к сведению ее точку зрения, но собирался обращаться с репортершей так, как считал нужным.
Как только мы поднялись на самый верх лестницы, Вэл остановилась в коридоре сбоку от входа в зал совета, расположенный в башне. Она крутила в руках метательные ножи, следя за тем, чтобы никто не приблизился настолько, чтобы шпионить за нами.
Я вошел в спартански обставленный зал без предупреждения. Дверь захлопнулась за моей спиной с такой силой, что на противоположном конце зала задрожало свинцовое оконное стекло. Это было одно из немногих мест в замке с весьма скромным убранством. Зал в башне предназначался для того, чтобы строить планы и замыслы, чрезмерная мишура здесь была ни к чему.
Джексон чуть не свалился со стула. Он откинулся на спинку, забросив ноги на мой потрепанный деревянный стол, и скрестил руки за головой, напевая песню, популярную в тавернах.
По лестнице я не крался, так что его чутью стоило бы быть поострее. Если он стремился к дальнейшему продвижению в гильдии, парню придется многое узнать о том, как оставаться начеку всегда и следить за всем, что его окружает.
Я поручу Феликсу проверить всех подающих надежды охотников в полевых условиях на втором этапе посвящения, так что у Джексона еще будет время поучиться.
Странно, даже отчасти мило, но он напоминал мне щенка, который чрезмерно рад тому, что оказался рядом с тобой. У него большие глаза, полные надежды, однако он совершенно не осознает, что не стоит мочиться на пол.
Джексон медленно моргнул, словно очнулся от какой-то фантазии, и продолжал смотреть так, будто я был плодом его воображения, а не принцем.
– Ну и?
В ожидании у меня изогнулась бровь.
Сапоги Джексона шлепнули по известняку. Он выпрямился, вскочил на ноги и низко поклонился.
– Встань прямо и доложи по уставу, – стальным, жестким тоном сказал я. Услышав меня, начинающий охотник тут же выпрямился.
– Она задавала много вопросов об охоте.
Я поборол желание потереть переносицу.
– Полагаю, ты имеешь в виду мисс Сент-Люсент. Когда докладываешь, всегда начинай с предмета, а затем отталкивайся от него. Что именно она спрашивала об охоте?
– Она знала, что произошло нападение и что в нем замешан принц. Хотела выяснить, что известно мне, но я уклонился от ответов, как нас учили.
– Мисс Сент-Люсент так и сказала, что на принца напали?
Джексон воодушевленно кивнул.
– Девушка красивая, но флиртует ужасно. Я ей о ночных казармах – она мне о дымящихся внутренностях! У меня чуть не упало все, что стояло.
Уголки моих губ едва не дернулись в улыбке. Она и не пыталась быть приветливой, и Джексон, кажется, уловил этот нюанс.
Он моргнул, глядя на меня. Я возвышался над ним, и вместе с напряжением в нем нарастала неуверенность.
Джексон допустил ошибку.
– То, что происходит у Беспощадного Предела, там и должно оставаться, – сказал я низким голосом. – Откуда взялась эта тема для разговора?
Его лицо побагровело.
– Не припомню. Помню только, что у нее была упругая задница.
Возможно, он был не таким проницательным, как мне показалось.