Но я бы скорее сгорела на костре, чем отдала ему должное за столь хитрый ход.
Я задумалась, зачем он вообще проделал весь этот путь до печатного ряда, намереваясь всего лишь доставить послание собственноручно. Насколько мне было известно, нога его не ступала за пределы ночного квартала.
Теперь я все осознала предельно четко. Ему хотелось увидеть своими глазами, чем обернется его замысел. Вероятно, для того чтобы потом потешить себя, вспоминая об очередном великом достижении своего интеллекта.
Я немедленно прогнала из головы образ, который явился мне вслед за этой мыслью.
– На самом деле, мистер Грей, – не унимался принц, глаза которого сверкали от беззвучного смеха, который так и прорывался наружу от одного вида моей злости, – мне даже нравится эта идея. Пусть жители моего круга пишут мисс Суразице или Безумно Влюбленной Леди – тонкости оставляю на ваше усмотрение. И, разумеется, на усмотрение мисс Сент-Люсент. В конце концов, она из тех, кто обладает безумно креативным воображением.
– Ваше высочество, клянусь, мое воображение едва ли стоит чьего-либо внимания…
– К чему такая скромность, мисс Сент-Люсент? Буквально на прошлой неделе Джексон Роуз рассказал мне все о времени, проведенном с вами. Вы произвели на него неизгладимое впечатление на балу канониров.
Мое лицо залила краска. Я твердо вознамерилась взять где-нибудь лопату и закопать Джексона в глубокой темной яме.
– Что ж, похоже, мы закончили, – сказал принц, сверкнув мне еще одной победной улыбкой. – Прекрасного вам вечера, мисс Сент-Люсент. Буду с огромным нетерпением ждать ваших романтических советов. Они будут весьма кстати, с моим-то распутством, соблазнительностью и всем остальным…
Принц Чревоугодия подмигнул мне и вылетел из кабинета так же быстро, как и явился сюда, оставив меня в тихой ярости.
Я смотрела ему вслед, лихорадочно все обдумывая. Из всех коварных замыслов, которые только могли зародиться в голове этого дьявола, он с убийственной точностью выбрал тот, что погрузит меня в личный ад.
Но я так и не поняла: то ли я была так впечатлена, то ли готова с криком бежать к обрыву.
А поскольку мне на ум сразу не пришло ничего лучше, это означало, что я и впрямь оказалась в западне.
– Значит, решено, – сказал мистер Грей, направляясь к своему кабинету. – В ближайшее время мы соберем несколько вопросов у наших сотрудников и через пару дней издадим первую статью мисс Суразицы.
Я бросилась за редактором.
– При всем уважении, сэр, но я ничего не смыслю в том, чтобы раздавать советы по поводу отношений.
Мистер Грей остановился возле двери в свой кабинет и взглянул на меня через плечо.
– Тогда предлагаю вам с этим разобраться до того, как мы отправим колонку в печать. Вы же мечтали стать писательницей, не так ли? – спросил он. – Тогда этот навык будет вам полезен. Представьте, что это ваши персонажи.
Когда-то я воображала себя создательницей захватывающих таинственных миров, куда можно было сбежать и даже поделиться ими со всеми. Теперь же я посвящала все свое время тому, чтобы у моей семьи были кров и пища, вместо того чтобы предаваться причудливым фантазиям, которым не суждено сбыться.
Я молчала. Редактор покачал головой с нескрываемым разочарованием.
– Жду ваш первый черновик у меня на столе завтра днем, мисс Сент-Люсент. А не успеете в срок – не утруждайте себя появлением на работе.
Пять
– Либо тебя ждет самая жаркая ночка, полная ненависти, в истории всего королевства, – протянул Принц Похоти с сиденья напротив меня, – либо…
– Она его оскопит, – сказал Принц Зависти. Он вертел в руке бокал со своим любимым коктейлем – «Темный и греховный» – и потягивал бурбон с ежевикой с издевательски задумчивым выражением лица.
Угольные глаза Принца Похоти загорелись мрачным весельем.
– Ставлю на оскопление. Особенно после того, что произошло сегодня.
Однако мое приподнятое настроение было не испортить даже колкостями братьев.
Мы сидели в моем любимом пабе «Бык и Ворон». В этом темном древнем заведении с грубыми балками и угрюмыми посетителями столы были сплошь исцарапаны, широкие половицы годами не видели швабры, но еды лучше, чем здесь, было не сыскать во всем этом проклятом королевстве.
В «Быке и Вороне» никто не относился ко мне как к королевской особе. Здесь я был Габриэлем Экстоном (для большинства просто Экстоном), а не Принцем Чревоугодия. Именно такое отношение к себе я предпочитал, когда был не при исполнении своих королевских обязанностей.
Паб располагался достаточно близко к замку, так что я часто ускользал, чтобы расслабиться в людном месте, а заодно подслушать разговоры других посетителей и выяснить, как на самом деле нынче живется у меня при дворе.