Теперь же это означало, что мне придется стать еще более бдительным во всем, что касалось нежданных визитов.
Я допил зимний эль и встал.
– Наслаждайтесь бесплодными поисками, дорогие братцы. У меня на этот вечер намечены куда более волнующие забавы.
Шесть
– Выше нос, дорогая, – сказала мне Райли спустя несколько часов, судя по тому, что тусклый свет уступил место теням, ползущим по пыльному полу нашего бюро. – Тебя ведь не уволили!
Я что-то уклончиво промычала и уставилась на чистый лист, который лежал передо мной. Белоснежный пергамент словно насмехался, дразня безупречной чистотой.
Как бы я ни старалась провести пером по бумаге, слова не появились.
Строго говоря, я бы могла набросать несколько советов, даже если бы они были вымышленными. И все-таки каждый раз, пытаясь написать хоть что-нибудь, я тут же натыкалась на непробиваемую стену.
Обычно, когда оказывалась в творческом тупике, я записывала самые нелепые предложения, чтобы вызволить застрявшие слова, – гораздо лучше было подправить уже написанное, чем тягаться с пустой страницей, – но сейчас этот трюк не работал.
Все, что я видела, смотря на пергамент, – самодовольное выражение лица Экстона, и уже подумывала о том, чтобы проткнуть бумагу, высвободив так и рвущийся наружу крик. Это не помогло бы мне разрешить рабочие затруднения, но, по крайней мере на какой-то миг, я бы почувствовала себя лучше.
– Вот бы у меня было чертово Заколдованное перо, – пробормотала я, по-прежнему глядя на лист. – Может, так мне удалось бы воплотить в жизнь хоть какие-то любовные советы. Ты случайно не знаешь, где мне его найти?
– Адриана!
Райли все ближе придвигалась к моему столу, пытаясь отвлечь меня от пустого сверления взглядом пергамента. Подруга пыталась отыскать Заколдованное перо десять лет назад, когда была одержима идеей переписать какое-то событие. В тот раз ничего не вышло. Но моей подруге, безусловно, нравилось выведывать все о заколдованных предметах так же, как мне – разрешать загадки.
– Да не нужен тебе никакой заколдованный предмет! Вспомни, какие слухи ходили об игре принца Зависти. И ты можешь это написать, просто поверь в себя.
– И почему ты всегда такая умница? – сострила я, медленно переключая внимание на подругу.
– Умницей я бываю только в течение дня, чтобы по ночам в должной мере предаваться греху. Тебе бы следовало поступать точно так же.
– Я не могу себе позволить веселиться, особенно учитывая сроки нового задания.
– Ерунда! Если бы ты сделала небольшой перерыв, то потом писала бы вдвое быстрее.
Райли стояла надо мной, держа в руке плотный зимний плащ. Она улыбалась мне той самой ослепительной улыбкой, которой покорила стольких любовников и выведала все их тайны.
Подруга была классической красавицей с кожей теплого бронзового оттенка, светлыми янтарными глазами и густыми темными волосами, достаточно длинными, чтобы обзавидовались даже те, кто жил за пределами Дома Зависти.
А вот улыбка Райли была способна растопить даже самую пресыщенную душу. Она пробовала обучить меня своим приемам обольщения, но я была ужасной ученицей, и в конце концов она сдалась.
Райли тоже начинала, не имея никаких средств, но ей удалось скопить небольшое состояние, ведь у нее не было мачехи, которая растратила бы все ее деньги. А еще она использовала свои таланты, чтобы выведывать у знати изысканно-пикантные сплетни.
– Ты не потеряла работу, – повторила она, – и это, несомненно, плюс.
– Это ненадолго.
Я вздохнула и размяла шею, чтобы расслабить мышцы, которые были напряжены весь день. Чуть раньше мои коллеги анонимно задали несколько вопросов для первой подборки мисс Суразицы, чтобы мне было с чего начать, и там попадались хорошие вопросы, даже прекрасные.
Все дело было во мне.
Почти все время я тратила на то, чтобы писать статьи или проводить расследования для своей колонки, беседуя с осведомителями в захудалых местах, а также следила за тем, чтобы сестра с мачехой ни в чем не нуждались.
В преддверии своего девятнадцатого дня рождения Иден определенно стала достаточно взрослой, чтобы тоже найти работу, вот только мачеха не позволяла своей дочери «горбатиться целыми днями, как простолюдинка».
Она надеялась подыскать для Иден выгодную партию и считала, что сестра должна вести себя так, как подобает благовоспитанной леди.