— Это на тебя похоже. Скоро шпионов с севера начнешь жалеть!
— Конунг, люди снова стали погибать.
— Воина, что ты спасла, можно смело отправлять в отставку: он не смог победить драгера, значит, он не достаточно искусен. Он знал, что драгеры здесь водятся и не предвидел поединок. На что он годен?
— Хорошо. Этот воин не годен. Но что ты скажешь об остальных? Они живут в постоянном напряжении!
— Это будет развивать их искусство.
— Ожидание нападения изматывает. Сам подумай, кому легче: осаждающим крепость или осаждённым?
Конунг промолчал и я продолжила дерзкую речь.
— Я считаю, нужно заново замуровать все ходы в пещеры, осветить все коридоры и не позволять стражникам ходить по одному. Иначе и все твои драгоценные «шпионы с севера» разбегутся под шумок!
— Я подумаю об этом. Иди и приведи себя в надлежащий вид. Я желаю, чтобы ты сегодня присутствовала на обеде.
— Да конунг.
После обеда ко мне явился один из стражников подземелья и протянул странное оружие. Это было тонкое металлическое кольцо с режущим наружным краем, сантиметров пятнадцать в диаметре, украшенное какими-то символами.
— Это должно быть ваше, миледи.
— Где ты это нашел?
— В коридоре, где на вас напали. Рядом с телами двух мёртвых драгеров. Один был убит ножом, второму перерезали горло этой штукой.
Я задумчиво покрутила на пальце странную вещицу. Получается, драгеров было два и кто-то спас мне жизнь, убив второго?
— Кто-то ещё патрулировал этот участок вчера? — обратилась ко стражнику.
— Нет миледи.
— Кто сегодня за главного в подземелье?
— Хогарт, миледи.
— Отведи меня к нему.
— Да миледи.
Поняла, что, скорее всего это непонятное оружие принадлежало одному из заключённых. Но кому? Кто был тот человек, что в полной темноте смог прикончить драгера одной только заточенной пластиной металла? Откуда у него оружие? Зачем ему меня спасать? Рассчитывает на мою милость? Хочет, чтобы даровала легкую смерть или помогла сбежать? Или кто-то решил убить меня, заманив, таким образом, в подземелье?
Сгорала от любопытства, ожидая ответов на эти вопросы.
Кем бы ни был убивший второго драгера, он знает, что я приду. Возможно, у него есть еще какое-то оружие. Мне стоит быть настороже.
Придя в подземелье, взяла ключи от камер того коридора, где всё произошло. Сопровождение мне всё-таки навязали, но удалось уменьшить его с пяти человек до двух. По дороге расспрашивала своих провожатых:
— Перечислите мне всех, кто сидит здесь.
— Только разведчик с севера миледи. Его взяли вчера, но перед этим он перебил четырнадцать человек и едва не ускользнул.
— Хм… впечатляет. Им уже занимались?
— Нет миледи.
Стражники вошли в камеру и, по моему приказу, обыскали ее. Было слышно, как они растолкли, спящего узника и приковали его к стене. Когда один из них вышел, чтобы позвать меня, приказала:
— Останьтесь снаружи.
— Но миледи, он очень опасен!
— Я тоже, поэтому вы оба остаётесь в коридоре.
— Да миледи.
Я стояла, как громом пораженная и он это видел! Это был тот самый шпион, которого видела у дворца день назад. Он снова смотрел на меня, но сегодня от его взгляда уже не перехватывало дыхание. Обретя дар речи, надменно произнесла:
— Приветствую тебя, воин.
— Для меня большая честь видеть здесь наследницу клана — с насмешкой в голосе ответил мужчина, издевательски склонив голову в знак приветствия.
Не среагировала на эту наглость, придав себе невозмутимый вид.
— Не думаю, что ты будешь столь же ироничен, когда тобой займётся палач или старшая наследница клана — до сих пор неизвестно что хуже. Как твоё имя? Откуда ты?
— Даниэль, из клана Трой.
— Лжёшь. Трой давно отошёл от политики, сейчас, когда под угрозу поставлено само его существование, у них нет людей для разведки. Повторяю, откуда ты?
Он хмыкнул.
— У меня есть знак клана на груди.
Я шагнула к нему и произнесла:
— Если это уловка, ты об этом пожалеешь.
Он рассмеялся.
— Понимаю, для вас нет страшнее человека прикованного к стене!
— А ты дерзок… знаешь, за такие слова полагается расплата…
Глядя ему в глаза, резким движением достала кинжал и приставила к его груди — он сразу, насколько возможно, отодвинулся к стене. Боится… это хорошо. Не говоря ни слова, резко разрезала на нём рубашку, для пущего эффекта оставив неглубокую, но неприятно сочащуюся кровью, царапину. Даниэль непроизвольно вздрогнул и притих. На груди, ближе к сердцу, у него красовалось небольшое изображение молнии и меча: