Луга порывисто стёр со лба пот:
— Я принимал участие в подавлении мятежей.
— Где?
— В Тарии.
— Ты служил в армии Тезара?
— Нет, госпожа. В спецотряде князя Тария.
Обдумывая слова Луги, Малика накинула плед на колени:
— Давно?
— Служил или убивал?
— И то, и другое.
— Я так понимаю, моя участь уже решена. — Луга встал. — Я дезертир, госпожа. Дезертировал зимой, когда Адэр Карро отменил резервации.
— Князь Тарий уничтожает свой народ, и об этом все молчат?
— Я тоже буду молчать.
Малика поводила ладонями по пледу:
— Как ты оказался в замке?
— В анкете написал, что беженец, вернулся на родину. Написал, что я сын ветона и ориентки. Меня взяли часовым.
В комнату заглянула сиделка:
— Госпожа! К вам Иштар Гарпи.
— Пусть подождёт, — сказала Малика.
Луга упёрся руками в спинку стула, опустил голову:
— Что мне теперь делать?
— Ты жалеешь о содеянном?
— Они каждую ночь мне снятся.
— Посмотри мне в глаза, Луга.
Он наклонился к Малике.
— Где ты, Луга? — спросила она.
— Что?
— Смотри мне в глаза. Внимательно смотри. Где ты, Луга?
Страж побелел:
— Я лежу с ними в яме. — Резко выпрямился. — Это мой сон!
— Зови Иштара.
Страж впустил ракшада в комнату. Занял место у двери и уставился в угол.
Иштар неторопливо прошёлся по спальне. Несколько раз надавил кулаком на перину. Постоял возле жаркого камина. Уселся в кресло напротив Малики:
— Я думал, ты уехала.
— Как видишь, нет.
— Почему принимаешь меня не в кабинете, как положено советнику «великого» Адэра?
— Захотелось полодырничать.
Иштар хмыкнул:
— Ты отвлекла меня от чтения увлекательной книги.
— Энциклопедии?
— Энциклопедии в вашей библиотеке закончились, и я впервые в жизни читаю роман. На титульном листе написано «Бесподобно!»
— Это я написала, когда мне было двенадцать. Сейчас бы я бросила эту книгу в топку.
— Увлекательный роман о наивном короле и глупой служанке. — Иштар покосился на стража. — Говори, зачем позвала.
Малика смотрела на него и не решалась задать вопрос.
— У нас мало времени, — прошептал Иштар.
— Нас никто не ограничивает во времени.
— Не будь глупой служанкой.
— Постараюсь. Как ты сдерживаешь чувства?
— Чувств нет.
— У тебя нет чувств?
— Ни у кого нет чувств. Есть мысли, а люди принимают их за чувства.
— Непонятно. Если холодно…
— Не думай о холоде, и перестанешь мёрзнуть.
— О чём тогда думать?
— О Боге. О родине. О правителе.
Малика усмехнулась. О правителе… Нет, о нём лучше не думать.
— Вам всегда удается держать мысли под контролем?
Иштар кивнул:
— Всегда.
— Ты лжёшь!
— Да, — быстро согласился Иштар. — Нас сбивает с мысли лицо женщины. Точнее, её глаза.
— Вот почему Иншвид вёл себя странно.
— Иншвид?
— Ты забыл? Он привёз приговор твоего брата и хотел забрать тебя в Ракшаду.
Иштар взмахнул рукой, будто откинул от себя нечто мерзкое и назойливое; спирали на его плече ожили, на выбритом виске под чёрными листьями забилась извилистая жилка:
— Не напоминай! — Посидел, взирая в пол. — Ты встречалась с Иншвидом?
— Пришлось. Когда он меня увидел, чуть не упал со стула.
Иштар скривил губы:
— Представляю. Иншвид сторонник течения авуров. Они не оскверняют себя даже прикосновением к женскому телу. А тут он увидел твоё лицо.
Малика опустила глаза:
— Иншвид не был похож на кастрата.
— Он не кастрат. В Ракшаде есть джурии — неприкосновенные. У них великолепное тело. Отшлифован каждый жест, каждое движение, каждый шаг. Они вызывают у мужчин… Они умеют удовлетворять мужчину без прикосновений. Иншвид использует их… Короче, он их использует. Одна из моих сестёр жрица храма неприкосновенных. — Иштар почесал уголок изогнутой брови. — Из тебя вышла бы отличная джурия.
— Ты прочёл это в моих глазах?
— Нет! Нащупал на шхуне.
Скопировав жест Иштара, Малика произнесла:
— Не напоминай!
— А я бы сейчас не отказался от джурии.
— Почему же ты не думаешь о Боге? Или о родине?
— Потому что смотрю на тебя и слушаю твой голос. Надень чаруш, замолчи, и я забуду, что передо мной женщина. Хотя, нет, это уже не поможет.
Малика сдвинулась на краешек сиденья:
— Иштар, научи меня не терять сознание от боли.
— В смысле?
— Помнишь, в Лайдаре, в ванной? Или ты решил, что тебе все приснилось?
— Мне не снятся сны. — Иштар посмотрел через плечо на стража. — Он может выйти?
— Он хранит мои тайны.
— Хорошо, — с сомнением в голосе промолвил Иштар. Вновь бросил взгляд на стража и проговорил тихо: — Это вновь произошло?
Малика кивнула.
— Кто пострадал на этот раз?
— Я теряю сознание и теряю над собой контроль. Я причиняю боль людям и каким-то образом влияю на погоду. Я боюсь, что когда-нибудь приду в себя, а вокруг будет пусто.
— Не улавливаю ход твоих мыслей.
Схватив Иштара за руку, Малика рывком притянула его к себе:
— Моя боль — это я. Это я, Иштар! Мое тёмное «Я». Ты ведь не думаешь, что перед тобой ангел?
— Ты не ангел.
— Я теряю сознание, и моё светлое «Я» теряет контроль над моей тёмной стороной. — Малика до боли в пальцах сжала его запястье. — Я больше никогда не хочу терять сознание от боли.
— Это защитная реакция организма.
— Я не хочу терять сознание!
Иштар осторожно высвободил свою руку из пальцев Малики, потёр запястье:
— Я научу тебя.
— Буду благодарна.
— Благодарности оставь своему Адэру. Ты должна заплатить за урок.
Малика обессилено откинулась на спинку кресла:
— У меня ничего нет.
— Неоплаченный урок не впрок.
— Хотя… есть несколько жемчужин.
— Мне не нужен жемчуг. Исполни моё желание.
Малика вяло улыбнулась:
— Иштар…
— Когда мне понадобиться твоя помощь, ты поможешь. Хорошо?
— Если это будет в моих силах.
— Принимаю.
В дверь постучали. Малика с досадой подумала, что пришли за Иштаром. Но в комнату вошла Галисия.
— Я не вовремя? — поинтересовалась она ангельским голоском.
— Я ждал Адэра, — хмыкнул Иштар. — Умнó.
Луга придвинул к окну ещё одно кресло и вернулся к двери.
Не дожидаясь приглашения, Галисия села:
— Мне, право, неловко, что я вам помешала.
— Вы ничуть не помешали, — произнесла Малика, испытывая жгучую неприязнь к возлюбленной Адэра.
Галисия и Иштар долго разглядывали друг друга. Малика начала сомневаться, помнят ли они о её присутствии. Постучала ноготками по лакированному подлокотнику кресла, привлекая к себе внимание.
— Я не видела вас на балу, — сказала Галисия, не отрывая взора от рисунков на руках Иштара.
— Со мной можно на «ты», — произнёс он и обратился к Малике: — Ты нас представишь?
— Маркиза Галисия Каналь, это… — Малика указала на Иштара. — Иштар…
— Просто Иштар из Ракшады, — опередил он. — Заключённый.
Галисия учащённо заморгала:
— Это шутка?
— Нет.
— Но Ракшада так далеко!
— Вот так дела! — произнёс Иштар. — То, что я из Ракшады, ты сочла шуткой. А тому, что я заключённый, поверила на слово. Неужели я так зловеще выгляжу?
— Простите. Я не то хотела сказать. — Смутившись под пристальным взглядом ракшада, Галисия повернулась к Малике. — Как вы себя чувствуете?
Малика выдавила улыбку, а сердце застонало, напоминая о натянутых до предела струнах.
— Спасибо. Уже лучше.
— Мне не представилось случая познакомиться с вами. Адэр захотел это исправить.
Малика поправила плед на коленях:
— Я думала, это ваша инициатива.
Галисия с излишней поспешностью проговорила:
— И я хотела с вами познакомиться, но боялась показаться навязчивой.