Мечты пошли прахом! Из-за кого же? Пастуха! О нет! За этим пастухом — какие-то грозные, страшные силы, непонятные ему, наместнику бога на планете. Дария объяло смятение. Он боялся сойти с ума. Гобрия! Гобрия! Он поможет советом, он найдет дорогу спасения! Но горбун оттолкнул руки царя, протянутые к нему, выругался и отвернулся. Датис! Вот кто не покинет в беде! Но полководец попятился от повелителя, как от бешеной собаки.
Союз тигра, шакала и гиены распался, как остов истлевшего скелета. Все трое жаждали войны против массагетов. Они заверяли один другого в преданности, но забыли свои клятвы при первой крупной неудаче. Такова дружба, берущая истоки в мешке золота.
— Что делать, о сын бога? — спросил Отанес ехидно.
— Все в руках Ахурамазды, — промямлил Ахеменид.
— Что делать, мудрец?
Горбун еще глубже втянул голову в плечи. Он был еще достаточно крепок, чтобы вывести из песков если не все войско, то царя и его приближенных. Но сознание того, что он, мудрец, которого почитали могучие самодержцы, обманут, как дитя, нищим пастухом, его ошеломило и обратило в ничтожество. Горбун мрачно озирал пустыню и ничего не понимал. Путаные, беспорядочно пролетающие в мозгу советника мысли напоминали бред раненого воина.
— Что делать, воитель? — обратился Отанес к Датису. Полководец ничего не ответил.
— Что делать, Мегабаз?
Молчание.
— Что делать, Коэс?
Эллин прохрипел на своем языке что-то похожее на проклятие.
Все чувствовали глубокое взаимное отвращение. Они с наслаждением распороли бы друг другу животы. Они с диким восторгом вырвали бы друг у друга трепещущие сердца. И от этого их удерживало лишь полное отупение, лишь неизмеримое бессилие тела и духа.
— Властители… — Отанес скривил губы и повернулся к воинам. — Предводителя арабов ко мне!
Из толпы лучников неторопливо, как бы с неохотой, выступил шейх Сулейман Эль-Кувейра.
— Слушаю тебя, господин, — сказал он угрюмо. Среди мятежников, на днях убитых «бессмертными», были и его сородичи.
— Вы — дети пустыни, Сулейман. Я слышал: вы находите воду там, где другие умирают от жажды. Не можем ли мы спасти людей?
— Подумаем, — сухо ответил араб.
Он подозвал к себе трех стариков-соплеменников и взобрался с ними на холм на берегу соленого озера. Прикрыв ладонями глаза, чтобы их не слепило солнце, арабы долго глядели на небо, потом на юг. Затем они отрывисто заговорили и слезли с бугра. Обойдя озеро, лучники разделились, легли на землю и поползли, как на охоте, осматривая камни. Вдруг Сулейман взмахнул рукой. Старики поспешили на зов Эль-Кувейры. Ухо Отанеса уловило гортанные возгласы следопытов.
— Над чем они там колдуют? — вскричал Оганес нетерпеливо.
Арабы не спеша направились к лагерю.
— Ну?! — сердито воскликнул Отанес.
— Вода близко, — спокойно ответил араб.
— Вода близко!!! — эти слова привели обессиленных людей в неистовство.
Тихо! — крикнул Сулейман. — Слушай, господин.
Мы смотрели на небо: птицы летят с юга и улетают обратно. Мы смотрели на юг: над краем земли — голубая полоска. Это горы. Мы смотрели на камни: на них — следы антилоп. Следы, ведущие на юг, плохие, слабые — животные устали, их мучила жажда. Следы, ведущие с юга, хорошие, отчетливые — антилопы шли с водопоя. На юге, в горах, за два перехода отсюда — вода!
— Если горы так близко, почему их не видно? — усомнился Отанес.
— Воздух горяч, пыли много, — пояснил араб.
Датис обернулся к воинам.
— Слушайте меня, эй, вы! Там, на юге, — вода. Кто ждет смерти — оставайтесь на месте, кто ищет жизни — вперед!
Положив изнемогающего Дария на носилки, персы, напрягая остатки сил, побрели на юг. Позади, на берегах соленого озера, лежали тысячи воинов. Эти люди не искали уже ни жизни, ни смерти — она сама их нашла. Религия предписывала приверженцам Заратустры: «Не хороните, не сжигайте, не бросайте в воду покойников, выносите трупы на холмы». Маги Персеполя, первые пособники Дария в его воинственных замыслах, могли радоваться — никто не хоронил, не сжигал, не бросал трупы в воду — они, как и полагается, усеяли собою возвышенности.
Первыми дошли до гор арабы. На рыжем холме задымил костер.
— Что тут у вас? — тревожно спросил Отанес, влезая на бугор. — Где вода?
Шейх указал на глинобитное укрепление.
— Следы говорят: недавно тут жили саки.
— Меня это мало радует! — разгневался Отанес. — Где вода, я спрашиваю тебя?
— А меня радует! — огрызнулся шейх. — Вода там, где люди жили, понял ты? Тут колодцы, марсагеты их засыпали, уходя отсюда. Надо найти, понял ты?