Наконец Пегги заставила себя подняться, проковыляла в столовую и остановилась у входа, надеясь увидеть Дига. На веранде административного здания с метлой в руке стояла Сэм. Она дожидалась, пока поливальная машина закончит разбрызгивать воду, чтобы начать уборку. Грузовики, доставлявшие на стройплощадку людей и машинное оборудование, уже трогались в путь, оставляя на мокром песке глубокие борозды. Словом, обычная утренняя суета. Но для нее, Пегги, все было кончено.
Из конторы с желтой каской в руке вышел Диг. Он что-то коротко сказал Сэм, та кивнула, поспешно прислонила метлу к стене и юркнула внутрь. Он повернул голову и заметил стоявшую у дверей Пегги. По ее щекам катились слезы, сердце пылало. Диггори сбежал по ступенькам и устремился к стоявшему наготове джипу. Испустив сдавленное рыдание, Пегги сорвалась с места и понеслась через площадку.
— Диг!
Застыв на миг, он медленно обернулся, наблюдая, как она бежит с развевающимися огненными волосами, широко распахнув огромные зеленые глаза.
— Да! В чем дело? — сухо спросил он.
От его тона она вздрогнула, как от удара.
— Я… я забыла сообщить, зачем приходила встречать тебя.
— Почему же? Ты высказалась, — горько усмехнулся Диг. — Тебе хотелось сшибить лишние баксы.
— Ах, не надо, прошу тебя! — умоляюще простонала Пегги. В ее глазах застыло страдание. — Я сама не знаю, почему у меня вырвались те ужасные слова. Правда! — Голос ее упал. — Прошлая ночь была такой…
— Удачной?
— Необыкновенной! — вскричала Пегги. — Разве ты не видишь?.. Я же… люблю тебя, Диг! Я так тебя люблю!
Из конторы с рулоном чертежей вышла Лайза. Оторвав исполненный муки взор от грозного лица возлюбленного, Пегги обреченно уставилась в горячий, все еще влажный песок, уверенная, что Лайза слышала ее душераздирающее признание и заметила неприязненную реакцию Дига.
— Увидимся позже, — бросил он. — Я приеду в контору в семь.
Пегги кивнула. А он забрался в машину и, перегнувшись через сиденье, открыл Лайзе дверь. Та гордо устроилась в кабине, насмешливо фыркнув в сторону Пегги. Но та не обратила внимания. Диг пообещал встретиться с ней вечером, Остальное не имело значения.
День показался Пегги самым длинным в ее жизни. Привычные хлопоты, нелегкая работа. В голове рождались то сладостные надежды, то мрачные опасения. Иногда она отваживалась думать, что поступила правильно, открыв сердце Дигу, и что он в ответ тоже признается в любви. Скажет, что случай с Лайзой просто недоразумение. И они вместе посмеются над страхами Пегги, и он сумеет убедить ее, что другая женщина ничего для него не значит.
Однако через минуту Пегги начинала сомневаться, полагая, что предстоящая беседа лишь предупреждение о грядущем увольнении. И она старалась подготовиться к худшему, уговаривая себя принять его решение с достоинством.
После обеда Пегги побежала переодеться. А что же выбрать? Если что-то легкомысленное, Диг может подумать, что она слишком самонадеянна и бравирует своим поведением. С другой стороны, Пегги не хотелось создавать впечатление, будто она собралась на казнь.
Наконец Пегги остановилась на бледно-голубой юбке, синей блузке и белых босоножках. Скромно, но со вкусом, даже с некоторой сексапильностью.
Без пяти семь она стояла перед зеркалом, оценивая результаты своего творчества. Волосы, глаза, лицо сияли, точно внутри у нее зажглись сотни свечей. А что удивительного: она влюблена и все ее существо, несмотря на страхи и сомнения, поет от любви!
Когда ровно в семь Пегги появилась у административного здания, джип уже припарковался. Дверь в здание была закрыта, и Пегги долго раздумывала, стоит ли постучаться. Обычно она входила без разрешения, ей позволяла Сэм. Теперь та, видимо, уже дома, обедает перед телевизором. Пегги попыталась заглянуть в полумрак комнаты сквозь жалюзи. Приемная казалась пустой, но из кабинета пробивался свет. Дрожащей рукой она взялась за ручку и вошла.
Странно и непривычно выглядела контора без Сэм, ставшей такой же неотъемлемой ее частью конторы, как и заваленный всякой всячиной стол. Стояла необычная тишина. Пегги чутко прислушалась к шорохам за дверью кабинета Диггори. Наконец, решившись, тихонько ударила кулачком.
— Войдите! — тотчас раздался низкий властный голос.
С гулко бьющимся сердцем Пегги остановилась на пороге небольшой, уютной комнаты. Замерла, точно пугливая, настороженная лань, боясь двинуться с места.
На вертящемся стуле лицом к ней сидел Диггори Даррелл. Он держал логарифмическую линейку, закинув длинные ноги на старый обшарпанный стол. Он в упор смотрел на Пегги. В полумраке комнаты, освещаемой настольной лампой, на суровом лице отражались причудливые тени. Его волосы еще не высохли после недавнего душа. В белоснежной шелковой рубашке и брюках цвета жженого сахара он выглядел великолепно.