Когда Валерий ушел, Сашик заплакал навзрыд. Ужасала сама необходимость во всем признаться матери: что с нею станет, когда она услышит, узнает… Мелькнула мысль: взять да и повеситься. Но когда представил свое посиневшее, как печеная картофелина, лицо с высунутым языком — его передернуло от отвращения.
Кто-то опять позвонил в дверь. Это был Габэ. Глаза его блуждали в злобе. Глухо спросил:
— Валерка не приходил?
— Приходил…
— Вот сволочь, вот гад… Я его за человека считал, а он — телок безрогий… Сам попался, один, а всех хочет заложить. Ну, пусть только попробует!.. Теперь слушай внимательно. Если Валерка продаст и если тебя вызовут, куда не надо, ты, Сашик, стой на своем: ничего не знаю, ничего не ведаю… Мы все так скажем. Не пойман — не вор! Будем отпираться. Пускай попробуют доказать… Сечешь?
В дверь постучали.
— Да, входите! — крикнул Ким с кровати: он читал лежа, сунув в изголовье, под подушку, еще и куртку, чтоб было повыше.
В комнату вошла Светлана.
— Добрый вечер!
— Добрый вечер… — растерялся Ким. Отбросил книгу, смущенно начал оправлять на себе измятый спортивный костюм. — Пожалуйста, присаживайтесь — вон стул…
Света оглядывала с любопытством комнату общежития. Полка с книгами, на шкафу — черные гантели, болтается ручка эспандера. Аккуратно заправленная белоснежными простынями вторая кровать — не то, что развороченная как попало постель Кима. В углу две пары лыж.
— А у вас здесь хорошо, — сказала Светлана. — Знаете, как говорят: скромненько, но со вкусом.
— Генка, мой сосед, как пригожая молодуха: чистюля и аккуратист, — засмеялся Ким.
— Молодец ваш Гена. Вместе работаете?
— Да, он бригадир, известный человек на заводе.
— Хваля друга, ты хвалишь и себя. Так?
Она впервые, хотя и невзначай, сказала ему «ты». Слегка зарделась, но было очевидно, что ей хотелось скорее преодолеть отчуждение недавнего знакомства: ведь это знакомство было необычным.
— Я не хвалю, а просто рассказываю как есть.
— Читаешь уже? — Девушка озабоченно взглянула на перевязанную голову Кима. — А можно ли тебе читать?
— Делать-то больше нечего… Сходил в поликлинику, там справку выдали: сказали, полежи дня три.
— Еще болит?
— Отпускает помаленьку.
Света подняла отброшенную книгу.
— Джек Лондон? Впервые читаешь?
— Нет, еще в детстве увлекался. А тут Генка принес, на макулатуре талон заработал, — и опять не могу оторваться…
— У вас, гляжу, порядочно книг. Многие парни на заводе интересуются литературой?
— Многие, но смотря какой… Однако, хочешь не хочешь, читать приходится: ведь почти все учатся в вечерней школе или в институтах — заочно.
— А ты?
— Я в десятом. Заканчивать надо и соображать — что дальше.
— Это, наверное, трудно: работать и учиться?
— Если втянуться и если толково организовать свое время — то будто так и надо… А вот когда собьешься, запустишь — тогда бывает, что и пропадет охота. Силком заставляешь себя, и думаешь — а не бросить ли?
— Нет, бросать не надо.
— Знаю, что не надо… А соблазнов-то сколько? Бывает, и переманят. Конь о четырех ногах, и тот спотыкается, — рассмеялся Ким, сверкнув ровным рядом крепких зубов.
«Искренний, — отметила про себя Светлана, — не старается произвести более выгодное впечатление».
— Ты что, нездешний — в общежитии живешь?
— Я леспромхозовский. Родился и рос в маленьком лесном поселке…
— А сюда, на завод, каким образом попал?
— После армии лес валил. А хотелось учиться. Но вечерней школы на лесопункте не было. Начал было заниматься самостоятельно, — Ким усмехнулся, — учебников накупил — ну, берегись, наука! — но ненадолго меня хватило, сбился. «Дай-ка же выберусь в город, пока не поздно!» — подумал. Вот и приехал. Пополнил число покорителей города… — Ким хохотнул.
— Покорителей?
— А что! И мы не лыком шиты.
— Интересно! — засмеялась Света. — Ну и как? Покорил?
— Работой доволен, не жалуюсь. Учусь вот, как и мечтал. Хорошими товарищами обзавелся. Чего еще надо? Улыбнулось, значит, счастье.
— Вот как! — сказала девушка, охваченная чувством умиления и неожиданной зависти: оказывается, вот как определенно и точно очерчен круг всего, что нужно человеку для счастья, в сущности, как доступно это, как достижимо — счастье. — Я тебя совсем замучала расспросами, — продолжила она, чуть отвернувшись, чтобы он не разглядел выражения ее лица. — Небось думаешь: а зачем она явилась сюда, зачем лезет в душу?
— Да что ты… Хорошо, что пришла. Спасибо. Мне уж одному невмоготу было.