Тут я задал вопрос о том, что разве в этой реальности есть телевизоры, я же смотрю сон. Знахарь после этого моего вопроса выразительно покрутил пальцем у виска. Покачал головой и продолжил.
МЫ видим сердцем, сердце – это зеркало. Именно из сердца произрастает наш Дух. Если зеркало замутнено, то о каком Духе можно говорить? Знахарь прищурился и внимательно посмотрел на меня. Понимаю ли я?
Я же подумал – и правда… Видимо у меня на лице это отразилось какой-то такой смешной гримасой, что знахарь сделался еще серьезнее, чем был. Я, наверное, был очень глуп на вид. Но ни грамма не смутившись, я стал скрести пальцами по коре упавшего ствола на котором мы сидели.
На мой вопрос о том, как вкратце можно описать достижение «очищения зеркала» он ответил, что это образ угасшего светильника или пепел, развеваемый ветром. Знахарь сделал жест рукой, как будто разгоняет дым перед нами.
Так это выходит, что мы говорим о «нирване» поинтересовался я. «Это выходит, что ты цепляешься к образам», - сказал он. Что если мне не нравится пепел со светильником - могу взять и растрепать камыш. А если мне нравятся одуванчики, то я могу еще и подуть. Однако, дело не в формировании образов, как оказалось, или их адекватности, а дело в том, чтобы обратить внимание на смысл. Смысл того, что стоит за перестуком слов и мельканием образов. Знахарь сказал, что я, как это водится, когда он сказал чего-то там про сердце, наверняка как-то это ощутил и сразу стал обращать ощущение в слова и мультики. Вот вам и конкретный пример непрямого восприятия. Я скорее придумал или додумал то, что он сказал, а не «воспринял». ТО, что я мог воспринять стоит за словами.
К примеру, могу ли я допустить, что слово «сердце» может обозначать нечто большее, чем орган в теле? Что слова «ментальный», «умственный», «сознательный» в данном случае это тоже – «сердце»? Слова это только щебет о восприятии. Ощущение – точно также. Это попытка понимания телом все тех же слов или шаблонов, рой которых вызвали слова. А говорил он, знахарь, собственно, про отрешенность и бесстрастность, естественно в шаманском же понимании. Что именно тихое сердце «испепеленное» и «угасшее» - это и есть «отрешенность и бесстрастность».
Я тут же выпалил, что я же уже догадался. На что получил вопрос - о чем? Знахарь сказал, что если б я задал вопрос о том, что «бесстрастность» и «отрешенность» - это тоже слова, и в чем тут разница, то это было бы полезней. Но я прошляпил тему. Ну, как же, как же, настаивал я это же «шаманское» понимание. Бесстрастности и отрешенности…
И…? – посмотрел он на меня. Вот тут я запнулся. «Тебя подводят твои ощущения», - подытожил он. Я был озабочен перестуком слов и вызванных этими словами ощущений. Речь вызвала у меня некую невербальную реакцию. Это было правдой.
Вот возникло у тебя впечатление, говорил знахарь, ощущение что ты «понял», ты и выпалил. А толку? Тут знахарь сказал, что щас он мне кое-что расскажет, а я послушаю. И что я не буду его перебивать без надобности своими дурацкими репликами.
А я-то что? Я - за.
Как он уже говорил, столкновение с неизвестным требует отрешенности, «неокрашенности». Шаманы, точнее «абстрактные видящие» ищут целостности своего существа совсем не в том, чтобы замкнуться в своем отдельном мирке. Они прекрасно понимают, что целостность, воссоединение, интеграция самого себя это не есть повод для автоизоляции от мира. Стоит вспомнить о некоторых психологах с их концепцией отделения от толпы и массовой психологии популяции, замыканием в раковине собственного образования, презрения к людям и некоей зрелости, возведенных до аналогии с сакральной мистерией.
Однако, продолжал Знахарь, так как я теряю концентрацию, он снова мне напоминает, так, на всякий случай, что речь у нас идет о «зеркале» или «сердце». То есть кокон человеческого существа состоит как бы из двух половин – одна и другая. Одна есть внутренние, скрытые основы и разновидности нашего существа, другая – явная, сознательная, взаимодействующая с миром. Обе стороны равнозначны. Направленная в мир сторона может в случае некоторых внешних событий быть причиной разрушения кокона, равно как и внутренняя сторона может быть провокатором таких же событий. Уравновешенные стороны – это и есть «чистое зеркало». Опустошенное и бесстрастное «сердце». В каком-то смысле выражением «человеческого духа». У каждого свое равновесие, но это не значит, что, сколько людей – столько и равновесий говорит о количестве, это скорее разновидности качества.
Человеческие существа беспрерывно взаимодействуют с миром, они, по сути «плавают» в нем. Есть даже такое словосочетание «навигация в неизвестном» по этому поводу. Мир ниспадает на нас. Эманации, заключенные в коконе – это все те же, что и снаружи. Лишь некая, заданная нам Орлом, конфигурация, «пузырь восприятия», отличает внутренние и внешние светящиеся линии, пронизывающие Вечность. Но Сила, спрессовавшая кокон не есть гарантия того, что этот кокон будет вечен. Мы игрушки этой Силы. Мы временны, смертны. Наше существование – это мыльный пузырь. Вот он есть, а вот он лопнул. Кокон точно также. Склеивающая сила или «сила натяжения» иссякает и сознание разлетается и сливается, становится внешними эманациями.