– В этом весь смысл нашей работы. Это наша задача, обязанность и награда.
Элена смотрит в пол. Слова бабушки разносятся по комнате точно нежные ноты жасмина. Сначала они кажутся невинными и незаметными, едва касаясь души, но постепенно проникают все глубже, завораживают и крепко ловят в свои сети. Элена не хочет слушать, не хочет тонуть в море мечтаний, которые пробуждает томный запах, не хочет идти за ним. Но ее сердечко колотится все сильнее, одна за другой в ее душу врываются краски – они превращаются в запахи и вспыхивают звездами на темном небе.
Среди них так легко затеряться, и это прекрасно. Элена улыбается, она счастлива.
Реальный мир исчезает, остается только здесь и сейчас. Нет ничего, только эти краски, только ароматы.
«Язык ароматов – особый язык, и в эту минуту мы с тобой на нем говорим. Запомни, Элена: аромат говорит тебе правду. Только он имеет значение. Ему ты никогда не сможешь солгать. Аромат – это я и ты, он – наша суть».
Сквозь сон Элена услышала громкое жужжание. Ошарашенная и оглушенная, она подскочила на кровати. Последние обрывки сна рассеялись и растаяли. Она провела руками по лицу, пытаясь понять, где находится. Постепенно окружающие предметы выступили из тени, и груз воспоминаний неотвратимо навалился на плечи.
На миг пространство и время исчезли, и вдруг до Элены снова донеслось жужжание мобильника.
Она соскочила с кровати, запутавшись ногой в простыне. Сумочка лежала рядом, на светлом полу. Сердце билось как сумасшедшее.
– Да куда же ты подевался, черт подери! – бормотала Элена, вытряхивая сумку, пока все содержимое не оказалось на полу, разлетаясь в разные стороны.
Наконец телефон нашелся. Увидев номер, высветившийся на дисплее, Элена закрыла глаза, прижала трубку к губам и лишь затем нажала на кнопку.
– Мони! – Элена еще не вполне проснулась, и ее голос звучал соответственно.
– Элена, что ты копаешься? Я жду тебя уже битый час. Не могу поверить, что ты забыла о нашей встрече.
– Прости, у меня в голове сейчас полная каша. Знаешь, вообще-то, – она на секунду замолкла, – сегодня мне не хочется никуда идти. Я лучше побуду дома.
– Остается только позвать священника и похоронить тебя заживо. По мне, так самое время позвонить маме и все ей рассказать.
– Даже не вздумай, ты же обещала. Забыла?
– Видимо, флорентийский воздух оказывает такой эффект. Ты ведь тоже забыла о нашей встрече.
Элена покачала головой.
– Послушай, Мони. Скоро все образуется. Мне просто нужно время.
– Да ладно! Я тебя не брошу, иначе ты утонешь в слезах! Со вчерашнего дня прогресса не наметилось, лучше тебе не стало. Так что самое время выйти в люди! Это никогда не помешает.
В трубке повисла тишина. Элена попыталась было воспротивиться:
– Послушай, может быть, в другой раз…
– Нет, никакого «другого раза», – парировала Моник. – Тебе отлично известно, что вечером я улетаю в Париж. Мне нужно видеть тебя здесь и сейчас. Ты обещала пойти со мной. Тебе это пойдет на пользу. По крайней мере, перестанешь таскаться по улицам, точно призрак в поисках могилы. Клянусь, из-за тебя я уже сама с ума схожу. Где ты сейчас?
– У бабушки.
– Отлично! Оттуда до вокзала всего двадцать минут. Жду тебя у турникетов, – отрезала Моник и отключилась.
Элена посмотрела на телефон, потом повернулась к окну: солнечный луч проникал в комнату и рассыпался на полу на тысячи маленьких искорок.
«Наверное, Мони права, – подумала Элена. – Пришло время начать новую жизнь. Почему бы не выйти в люди? Попытка не пытка, а если сидеть безвылазно дома – ничего не изменится».
Не то чтобы она так сильно хотела все изменить. Несмотря на страдания, теперь Элена ясно видела, что отношения с Маттео продержались так долго только благодаря невероятным усилиям с ее стороны. Значит, с ним все кончено, нет смысла возвращать то, чего не вернуть. То, что ее действительно огорчало, так это внезапная пустота. Ее привычный мирок рухнул: не было ни планов, ни желаний, ни малейшего понятия о том, как жить дальше, ни уверенности в завтрашнем дне. Ясно было только одно: историю с Маттео пора забыть и похоронить.
– Да, – решила она, – пойду куда-нибудь с Моник! Хорошая идея! В моей жизни бывали ситуации и похуже, – и с этими словами Элена встала с кровати и направилась в ванную.
Чуть позже она уже стояла у входа в здание старого флорентийского вокзала, в стенах которого размещалась «Pitti Fragranze» – главная парфюмерная выставка-ярмарка. Элена давным-давно сюда не заглядывала.
Моник внезапно вынырнула из толпы. Она звонко отпечатала на щеках подруги три поцелуя и потащила Элену внутрь. На Моник было простое черное шелковое платье и короткие красные сапожки. Высокая, стройная, с необычными чертами лица – она была неотразима. Модельное прошлое Моник ощущалось в быстрой упругой походке, а нежно-карамельная кожа и мелкие черные кудряшки, спадающие до середины спины, говорили о том, что в ее крови течет горячая южная кровь. Она была очень похожа на мать. Сказать, что Моник просто красива, было бы слишком банально.