«Глупая и бессмысленная бойня. Столько загубленных судеб. И ради чего? Ради наших с Толей амбиций? Ради того, чтобы в конце я, один из основателей, все это предал? Забыл обо всем? Смыл в унитаз все наши победы, все наши достижения, все наши потери и всю нашу боль утраты? Вы стояли до самого конца, как и поклялись, а я струсил и сбежал! Я придумал себе оправдание: мол, это для того, чтобы уберечь вас от раскола. Какой бред! «Анархисты» бы не раскололись из-за того, что два их лидера не смогли поделить одну бабу! Даже если бы мы с Рахманом вцепились друг другу в глотки…»
Но Андрей не мог не рефлексировать, не мог не обвинять себя. Он прекрасно понимал, что былого не вернешь, что кнопки «рестарт» в реальной жизни не существует, но успокоиться и перестать сожалеть о случившемся так и не смог. Оставалось пожинать плоды своих решений, что и привели к такому исходу. Пожинать их до самого последнего дня.
– Будь мужчиной! Смирись! И ответь за последствия!
«Как было написано в той древней книжке? “Время разбрасывать камни, время собирать их”. Чертовски хорошее высказывание…»
– Простите меня, парни. Я клянусь вам, вы умерли не напрасно. Я сделаю все, чтобы это доказать…
«Режим Турко больше никогда не причинит никому вреда. Я прослежу. Вадим, возможно, был прав, говоря, что мир быстро забудет меня и мою месть, а на место “Удара” придет кто похуже. Но, знаете, я буду спокоен. Потому что попытался что-то поменять. Потому что попытался изменить этот мир к лучшему, а не остался стоять в стороне. Все. Хватит лясы точить. Мне пора. Я найду тебя, Кирилл. И я позволю вам спать спокойно, братья…»
Собрав свои вещи, Андрей выпрыгнул из кузова на потрескавшийся асфальт.
На улице светало.
Рэй вдохнул, выдохнул, успокоил нервы и пошел вперед.
Изможденный долгой дорогой Кирилл вышел к первым попавшимся деревенским домам. Те были отгорожены от песчанки покосившимися гнилыми заборами, за которыми скрывались оставшиеся неухоженными сады, огороды и клумбы.
Подросток остановился у ржавой калитки, постоял, переминаясь с ноги на ногу и раздумывая, стоит ли идти дальше. Ночью оставаться на открытой местности было, мягко говоря, неуютно, и он толкнул металлическую дверку, которая заскрежетала несмазанными петлями – и этот скрежет показался в ночной тишине разрывом сотен бомб.
Мысленно матерясь, Кирилл шагнул на участок и примял подошвой пожухлую траву. Он отметил, как хорошо сохранился домик – вот, даже целые окна виднелись, голубая краска на стенах не до конца слезла и не сильно-то облупилась. Сооружение выглядело так, словно хозяева должны были вот-вот вернуться. Но парня это не насторожило, а совсем наоборот.
Прохудившееся крыльцо дома встретило человека приставленной к полуразрушенным перилам лопатой. Кирилл взялся за видавший виды, но еще вполне крепкий черенок. Осмотрел штык, уставился на него практически вплотную – он оказался тронутым коррозией, но не убитым ею. Годится.
Дальше его ждал подъем по скрипящим под ботинками ступенькам. Каждый шаг отдавался самым настоящим ударом по нервной системе. Кирилл наступил на что-то и машинально вскрикнул, но это оказалась всего-навсего советская игрушка: кукла-неваляшка. Отфутболив ее, парень покрепче вцепился в затертую рукоять. Лопата в руках придавала немного уверенности в своих силах, дарила мнимый эффект защищенности, вот только полностью заглушить животный страх так и не помогла.