В мокром темноватом коридорчике Высоцкий увидел на двери листок бумаги, края которого были желтыми от клея. Подойдя ближе, прочитал, что библиотека начинает работу с девяти часов утра, а когда кончает — не было написано. Сообщалось только, что перерыв на обед с часа до четырех.
«Кто об этом знает? — снова подумалось Высоцкому. — Кто прочитает надпись, сделанную от руки?»
Однако когда он открыл дверь, то едва не отшатнулся от неожиданности: небольшой зальчик с двумя окнами был почти заполнен людьми. Несколько человек стояло (сесть тут было негде) вокруг двух столиков с подшивками газет и журналов, а целая очередь, как иной раз в магазине, выстроилась вдоль перегородки, отделявшей стеллажи от читального зальчика. За перегородкой то показывалась, то исчезала меж стеллажей девушка. Она не заметила Высоцкого, а он не очень-то хотел, чтоб его сразу заметили, — протиснулся между людей и стал крайним возле перегородки.
Библиотекарша то показывала людям книжки из тех, что лежали у нее под рукой, то проворно бежала искать другие. Лицо ее было весело, как будто беззаботно, но Высоцкий замечал, что когда она разговаривала с тем или другим читателем, то в глазах появлялась растерянность и тревога. Что тут ее тревожит? Но попробуй побыть на ее месте! Читатели здесь разные: и старые, и малые, грамотные и малограмотные, а то уж и слишком образованные. Каждому надо угодить, каждому найти то, что ему больше по вкусу. Некоторые просили такую книжку, какой в библиотеке не было, — тогда девушка старалась подобрать что-то взамен. Некоторые ничего определенного не просили, но неохотно брали и то, что им предлагали. Они перебирали и разглядывали книги, как товар в магазине.
Терпения и такта у девушки хватало — Высоцкий даже удивлялся такой выдержке. Как ни донимал ее кто-нибудь своими запросами, все равно она смотрела на него с симпатией и уважением. Некоторых это могло ввести и в обман, особенно парней и молодых мужчин.
Так же внимательно она посмотрела и на Высоцкого, когда он следом за другими подошел ближе.
— Добрый день, — поздоровался он как со знакомой и взглянул на стопку книг на маленьком столике. Ему не хотелось, чтоб ради него девушка бегала, искала книги на стеллажах.
Она кивнула головой и улыбнулась:
— Вам что-нибудь по автоделу?
— Нет, почему же, — спокойно возразил Высоцкий. — Я хотел бы взять что-то более интересное, из художественной литературы.
— Извините, — сказала девушка, — вы у нас новенький, так я не знаю, что вы читаете, что любите.
— Вот мне из этих, — сказал Высоцкий и взял со столика «Русский лес». Когда-то он уже начинал читать этот роман.
— Пожалуйста, это интересная! — одобрила выбор девушка и будто обрадовалась, что так легко нашлась нужная книга. — Я вам запишу… Тут у нас некоторые формальности… Как ваша фамилия, имя и отчество?
Высоцкий назвался.
— Теперь буду знать, — заполняя карточку ученической ручкой, тихо проговорила девушка. — Леонид Александрович… Заходите к нам.
— Спасибо, — сказал Высоцкий. Отошел от перегородки и, поскольку за ним уже людей не было, остановился, повел глазами по сыроватым, кое-как оштукатуренным стенам.
— А что, лучшего помещения под библиотеку не нашлось? — спросил он с искренней озабоченностью.
Девушка без особого любопытства посмотрела на него: видимо, не впервые слышала такой вопрос. Заметив, что человек не шутит, начала говорить с возмущением и глубокой обидой:
— Почему бы нет? Почему бы не нашлось, если бы те, кому надо, думали об этом! Сколько уже говорилось, сколько писалось! Я сама у кого только не была: и у Жемчужного, и у Кривошипа, и у главного инженера треста. А своему стройкому так прохода не даю.
— Ну и что они? — поинтересовался Высоцкий. — Обещают?
— Кто обещает, а кто и просто отмахивается. Особенно этот наш главный, Истужкин. Месяц назад у него была. «А что вам, хоромы нужны? — спрашивает. — Книги уместились, и ладно!» А сам ни разу не заглянул в библиотеку, не посмотрел, как они тут уместились. — Девушка показала рукой на стеллажи: — Только половина тут кое-как втиснута, и то в два ряда. А сколько еще лежит в стопках и в связках! Литературу нам дают, как новостройке, а складывать ее негде, не то что расставить по полкам.