Бои который день шли в самом городе. Троянцы то отбрасывали ахейцев, то ахейцы доходили почти до царского дворца. Узкие улочки — превосходное место для боя, где десяток человек может задержать сотню. Но вот сегодня все пошло скверно. Хеленэ слышит звон мечей и крики раненых, даже не выходя из дома. А раз так, то совсем скоро враг подойдет к царскому дворцу и храмам. И к ее дому, который стоит совсем рядом с ними. Она улыбнулась и достала из складок пеплоса небольшой, богато украшенный нож, острый, словно бритва. ОН подарил ей его. И Хеленэ знает, как поступить. Она не отдаст себя на поругание. Она и так словно коркой грязи покрылась, которую не отмыть вовек. Звон оружия и крики слышатся все ближе, а Хеленэ сидит и улыбается бездумно, пока бросившие свой труд рабыни забились по углам и скулят от ужаса. Им не впервой попадать в плен. Они слишком хорошо знают, что это такое. Потому и боятся.
А вот она не боится. Ей уже все равно. Хлопнула дверь, и в дом ввалился Деифоб, покрытый чужой кровью. Последний из сыновей Приама, что был настоящим воином.
— Ты? — изумилась Хеленэ, едва скрывая всплеск ненависти, который жарким огнем вспыхнул в ее груди. Никому и никогда она еще не желала смерти с такой неистовой силой, как брату Париса.
— Собирайся! — прорычал ее новый муж и потащил ее за руку. — Уходим во дворец. Там можно долго продержаться. А сюда ахейцы подходят. Ну же! Быстро! Не успеем!
— Ты уже не успел, сволочь! — услышала Хеленэ знакомый до боли голос.
Менелай стоял в двери и смотрел на Деифоба с многообещающей улыбкой. И на нее тоже смотрел, да так, что у басилейи сердце провалилось куда-то вниз. Деифоб зарычал и прикрыл ее своим телом, закованным в бронзу. Он поднял щит и выставил вперед меч, выбирая время для удара. Хеленэ пару мгновений смотрела на его могучий загривок, а потом набрала воздуха в грудь. Она долго готовилась к этому мигу, но исполнить задуманного так и не смогла. Ей просто духу не хватило. Зато лютая ненависть, лишающая разума, вернулась вновь, перевесив опутавший ее липкий страх. Она неумело размахнулась и ударила Деифоба ножом в шею. Раз, потом другой… Он медленно повернулся к ней, как будто не веря своим глазам, а затем упал на каменные плиты пола, обливаясь кровью[37].
— Лихо, — спокойно произнес Менелай. — Мне даже убивать его не пришлось, сама справилась. Видно, несладко тебе тут пришлось, женушка дорогая. За что ты его?
— Было за что, — глухим голосом ответила Хеленэ. — Ну, чего смотришь? Убей меня! Ты же за этим сюда приплыл.
— Не стану я тебя убивать, — помотал тот головой в бронзовом шлеме. — В Спарту поплывешь. Будем как прежде жить.
— Как прежде уже не будет, — Хеленэ искривила губы в грустной усмешке.
— Значит, как будет, — пожал могучими плечами Менелай. — Пошла! Или тебе, коза блудливая, палец отрезать для вразумления? Ты мне и без пальца сгодишься. Парни! — заорал он воинам, стоявшим на улице. — Из этого дома все добро к моему шатру тащите! Мое это! Если рабов найдете, гоните тоже!
— Да-ар-да-ан-цы-ы! Да-ар-да-ан-цы-ы! — раздался истошный вопль с улицы. — Лагерь взяли! Стражу побили! Добычу нашу на корабли грузят!
— Проклятье! Если корабли сожгут, нам конец! — Менелай повернулся и пошел в сторону ворот, таща Хеленэ за собой и совершенно не замечая ее сопротивления. Да и что может сделать слабая женщина такому воину?
— Собирайтесь! Бежим! Все в храм Тархунта! Бог укроет нас! — старый царь метался по дворцу, приводя всех своих жен и дочерей в состояние панического ужаса.
Тут и так уже понимали, к чему все идет, но вид суетливого, всклокоченного царя, который почти что потерял человеческий облик, лишило обитательниц гарема всякой надежды. Тот, кто был их защитником много лет, рвал клоками свою бороду и волосы, царапал лицо, да и вообще, выглядел, словно безумный.
— Быстрее! Быстрее! — с лихорадочным блеском в глазах бормотал Париама, толкая женщин в сторону храма, стоявшего неподалеку. — Мы небывалые жертвы пообещаем. Он защитит нас…
Толпа воющих от страха баб и детей потекла на улицу и заполнила собой небольшой храм. Там даже дышать стало нечем от немыслимой тесноты. Десятки людей прижались друг к другу и робко взирали на равнодушную статую божества. Если бы оно слышало их сейчас, то могло бы неплохо поправить свои дела. На него лились обещания неслыханных приношений: от быков и золота до первенцев, чья кровь окропит жертвенник.
37
Наиболее распространенный вариант легенды состоит в том, что Елена спрятала меч своего нового мужа Деифоба, и когда в дом ворвался Менелай, тому нечем было биться. Как мог такой воин, как Деифоб остаться без меча в тот момент, когда бой шел уже около его дома, автор понять так и не смог, и поэтому взял за основу вторую по популярности версию этого мифа.