«Господи, — дошло вдруг до Ады, — она же переспала с Одиссеем!»
Нет, не может быть. За все годы их знакомства Ханна даже вскользь не упоминала об интимных отношениях с каким-либо мужчиной. Но как она смотрит на этого бородача! И как напряжено её тело, склонившееся к сыну Лаэрта, как беспокойно переплетаются пальцы… Похоже, прошедшую ночь на Мачу-Пикчу не назовёшь спокойной.
Даэман и Сейви выделялись из общей картины. Собиратель бабочек отрывисто расспрашивал о Средиземном Бассейне, явно тревожась из-за предстоящего приключения и всё же не собираясь от него отказываться. Старуха была неразговорчива, даже угрюма, и торопилась с отъездом.
Харман ел и участвовал в беседе с самым невозмутимым видом, не показывая остальным того, что (как надеялась и втайне чувствовала Ада) поглощён мыслями о прошедшей ночи. Несколько раз девушка ловила на себе его улыбчивый взгляд, и в груди поднималась тёплая волна нежности. Однажды мужчина незаметно опустил руку под стол и погладил ногу возлюбленной.
— Ну и какие у нас планы? — спросил молодой коллекционер, когда друзья заканчивали завтрак, состоявший из горячих рогаликов (Ада с восторгом наблюдала, как искусно старуха выпекала их утром), масла, ягод, свежевыжатого сока и крепкого кофе.
— Сперва отвозим Одиссея и девушек в Ардис-холл, — пояснила Сейви, — а потом отправляемся на поиски корабля. Всё ещё рвёшься в бой, Даэман Ухр?
— Ага.
Непохоже, чтобы ты рвался, мысленно ухмыльнулась Ада. По её мнению, кузен выглядел утомлённым или слегка испуганным.
— Тогда шмотки в сумки, оторвали зады от кресел и двигаем, — распорядилась Вечная Жидовка. — Надо бы управиться засветло.
В соньере оказалось на изумление много места для личных вещей путешественников, даже для щита и бронзовых пик Одиссея. Старуха заняла центральное углубление, у виртуальной панели управления. Сын Лаэрта и Ханна устроились рядышком — оглядываясь на них, Ада заметила, как те держатся за руки.
Сначала внизу проплывали остроконечные горы, потом протянулась широкая бурая река (Сейви окрестила её Амазонкой) и раскинулись бескрайние зелёные джунгли, на просторах которых время от времени мелькали тысячефутовые пирамиды из голубого хрусталя, чьи неприступные вершины раздвигали стайки дождевых облаков. Еврейка не стала объяснять, кто и для чего их возвёл, а её спутникам не пришло на ум спросить.
Спустя полчаса после того, как вдали скрылась последняя пирамида, диск вывернул влево и вновь полетел над горами. Кислород здесь был столь разрежён, что его пришлось накачивать под силовое поле искусственным путём.
— Мы, случаем, не отклонились? — нарушил молчание Харман.
— Угадал, — кивнула старуха. — Я сделала приличный крюк, решив показать вам Зоринские Монолиты вдоль побережья бывших Перу, Эквадора и Колумбии. Между прочим, некоторые до сих пор вооружены и автоматизированы.
— О чём речь? — поинтересовалась Ханна.
— А, не обращай внимания, — отмахнулась Сейви.
— Мы быстро летим? — спросила Ада.
— Медленно. — Старуха взглянула на контрольную панель. — Триста миль в час, не больше.
Девушка попыталась прикинуть, во сколько раз это превышает скорость обычных дрожек. И не смогла. Во всяком случае, прежде окружающий пейзаж никогда не мелькал перед глазами так стремительно.
Пролетел ещё час.
Ханна подумала вслух:
— Я себе всю шею свернула, выглядывая через край этого диска. Вот если бы…
Тут она осеклась и завизжала. Даэман, Ада и Харман поддержали её своими воплями.
Сейви провела рукой над пультом управления, и соньер просто-напросто испарился. Прежде чем зажмуриться от ужаса, друзья успели-таки разглядеть, что мчатся по воздуху безо всякой поддержки вместе с багажом и копьями.
— Предупреждать надо, — дрожащим голосом упрекнул старуху девяностодевятилетний путешественник.
Еврейка пробормотала что-то неразборчивое.
Ада целую минуту ощупывала металл вокруг себя и мягкую кожу сиденья, пока не осмелилась приоткрыть глаза.
«Я не падаю, не падаю, не падаю…» — мысленно твердила она. «ЕЩЁ КАК ПАДАЕШЬ!» — кричали в ответ чувства. Девушка снова сомкнула веки и разлепила их гораздо позже, когда летучий диск покинул горы, а внизу показался полуостров, уходящий в океанские воды на северо-запад от материка.
— Я хотела бы кое-что показать, — произнесла старуха, обращаясь к Харману, как если бы рядом не было других.
Впереди синие волны поглощали огромную — не меньше ста миль — часть перешейка. Соньер взмыл к небесам и устремился на север, в открытое море.