Необыкновенно начитанный, он мог беседовать о чём угодно и рассказывать так, что его слушали, открыв рты. Неудивительно, что вскоре он стал ротным вожаком. И не только ротным. Послушать его приходили и из других частей. Говорил он о справедливости, что земля должна принадлежать тем, кто её обрабатывает, что на заводах рабочие не должны убиваться по четырнадцать часов в сутки, чтобы хозяева жирели и не знали, на что потратить свои огромные деньги.
Кончалась зима тысяча девятьсот пятого года. Однажды на утренних занятиях командир соседнего батальона ударил солдата по зубам. Обычное дело — сколько таких зуботычин было роздано в полку за годы службы! Но на этот раз солдат озверел и проткнул офицера штыком. Попытка задержать убийцу закончилась всеобщим бунтом. Полк вышел на плац в полном вооружении и потребовал командира полка. Явился взволнованный полковник.
— Вы что?! Бунтовать? В военное время! Солдаты, вы давали присягу!
И вдруг из строя вышел Попов.
— Мы присягали защищать Россию, а не вас! Кого мы защищаем здесь, в Маньчжурии? За чьи интересы нас гонят на убой?! Так что не говорите нам о присяге. Присягу нарушили те, кто стрелял девятого января в народ. И в первую очередь тот, кто приказал стрелять.
— Бунтовщик! Ты что несёшь, негодяй! Арестовать его! — закричал полковник и схватился за кобуру.
Полк, словно ёж, вздыбил штыки.
— Остыньте, господин полковник, — спокойно ответил Попов. — Я не бунтовщик и не негодяй, я русский солдат и говорю от имени русских солдат. Верно, братцы? — сказал он, обернувшись к солдатам.
— Верно! — грянуло в ответ.
— Ну вот видите, господин полковник. И требование у нас простое, — Попов снова повернулся к строю, и полк рявкнул, как один человек:
— Домой!
— Да вы что?! — полковник дрожал от гнева, но уверенности в его голосе уже не было. — Идёт война, вы солдаты! Вспомните о долге перед Родиной!
— Домой! — ещё раз выкрикнул полк. — Домой!
— Хорошо, я доложу командующему. Но знайте: в российской армии найдутся части, верные присяге!
— Что?! Вы нам угрожаете?! — закричали из строя. — Вам мало крови?! Долой их, ребята! — И разъярённый полк, направил штыки на господ офицеров.
— Стойте товарищи! Назад! — закричал Попов. — Господин полковник, мы ставим вам ультиматум. Если через два дня полк не будет отправлен в Россию, мы выступим на станцию и захватим эшелоны силой! Всё! Идите!
Вскоре анархия настолько охватила Маньчжурскую армию, что командование и само было радо отправить мятежные части домой.
Солдаты были предоставлены самим себе и на каждой станции охваченной революцией Сибири митинговали с местными рабочими.
Офицеры за всё время пути не показывались на глаза, они ехали в отдельных эшелонах.
Вернулся я в свой родной Розенгейм весной тысяча девятьсот шестого года. За три года моего отсутствия много чего случилось. Родился у меня сын, а через год умер, не поняв, что и жил. Хозяйство — и без того хлипкое — совсем развалилось. Лошадь, чтобы не сдохла от бескормицы, жена продала прошедшей зимой за бесценок. Осталась голая земля, которую нечем было вспахать. Продал я её брату вместе с домом своим почти даром и перебрался в Екатеринштадт пролетарствовать.
В пекарне у Руша
(рассказ деда)
Накануне первой мировой войны я работал в пекарне Руша в Екатеринштадте. Получив наследство, Руш купил двухэтажный дом. Верхний этаж был заметно выше первого, и окна были выше, шире, светлее — там жил сам хозяин со своим семейством. Нижний этаж, как мне порой казалось, кряхтел, сплюснутый тяжестью верхнего, и в нём располагалась контора предприятия, под которой были ещё подвалы, недоступные летней жаре. К дому примыкало длинное строение с зарешеченными окнами, и кирпичными трубами над крышей — это строение, собственно, и было пекарней, в которой Руш выпекал знаменитые саратовские калачи и сдобные булочки.
Но гордостью его заведения были пряники, выпекавшиеся по особому рецепту, составлявшему священную тайну хозяина.
Я только знаю, что тесто закатывалось в дубовые бочки, выдерживалось полгода в подвале при постоянной температуре, а выпекавшиеся из него пряники поставлялись к столу самого Государя Императора Николая Александровича.