В начале августа мы, мой муж, защитник и я, заготавливали для коровы сено. Когда стог был готов, Ребриков взял в колхозе лошадь, запряжённую в большую телегу, и мы поехали в поле за сеном. Орлик тоже был с нами. Очутившись на свободе, он словно взбесился, стал носиться туда-сюда, громко лая от избытка чувств. Когда мы нагрузили телегу, на поле села стая ворон. Орлик кинулся за ними и уже ни на кого не обращал внимания.
— Орлик, ко мне, — закричал защитник, но Орлик ничего не слышал.
— Орлик, сюда! — всё напрасно. Орлик заливался лаем, поднял стаю в воздух, и стал носиться за ней, задрав голову.
Ребриков побежал за ним, щёлкнул кнутом. Тут только Орлик протрезвел и понял, что провинился перед хозяином. Он завилял хвостом, пригнулся к земле и пополз к нему. Ребриков огрел Орлика кнутом по рёбрам, но Орлик даже не шелохнулся. Потом в наказание защитник дал ему вилы в зубы, и Орлик должен был тащить их домой. Из пасти Орлика капала пена, но он дотащил вилы до ворот: такая умная была собака.
Лето прошло, началась зима, а защитникова жена всё не приезжала. Однажды Ребриков сказал мне:
— Я на три дня уеду в город. Вы живите у меня. Но! Я вам уже давно хотел это сказать, обязательно запирайте за собой двери. Господь сохрани и помилуй, если сюда кто войдёт.
Я сказала:
— Я не боюсь. Орлик же со мной.
— На Орлика не надейтесь. Вы сами должны быть очень осторожны и закрывать двери на засов. Я вам это приказываю.
Прошло два дня, и я ещё не ждала Ребрикова. Был вечер, я затопила печь, принесла дров. А запереть дверь опять забыла. Поставила на печь воду, чтобы вскипятить чай. Орлик лежал здесь же на кухне под лавкой и ловил блох.
Внезапно дверь растворилась, и страшный человек вошёл в дом. На нём была косматая шуба, а лицо скрывалось под низко надвинутой чёрной шапкой. В руке у него был кол, и он угрожающе пошёл на меня. Ужас парализовал меня. Но Орлик вылез из-под лавки, зарычал и залаял на страшного человека. Это вернуло мне утраченное мужество, и я закричала дрожащим голосом:
— Орлик, тю!
Орлик кинулся, но, приблизившись к человеку, отпрыгнул, завизжал и завилял хвостом от страха.
— Орлик, тю! — закричала я в полном отчаянии от того, что лишилась своего единственного защитника.
И вновь Орлик кинулся и отлетел назад, словно ударившись о стену.
Ужасный человек стоял уже передо мной. Он поднял руку. Я пятилась назад, ощупывая за собою пространство: не попадётся ли чего, чем защищаться. Ничего не попадалось.
Вдруг мужчина сорвал с головы шапку… Передо мной стоял Ребриков.
— Ну видите, что могло случиться, если бы это был не я, а настоящий разбойник. Да будет это вам уроком. Ну ладно, оставим это, — сказал защитник, выворачивая шубу на правую сторону. Садитесь пить со мной чай. Я привёз из города чудесную рыбу.
— Нет, возразила я, — у меня трясутся руки и ноги. Я не хочу есть, я лучше пойду домой, — и с этими словами я пошла одеваться.
Но этот случай, действительно, стал мне уроком. С тех пор я всегда запирала за собой двери.
Защитник и волк
Защитник был охотником. Однажды он принёс из леса маленького волчонка.
Он сказал мне:
— Ухаживайте за этим зверьком получше. Я хочу посмотреть, что из него выйдет, может я смогу ходить с ним на охоту, когда он вырастет.
Итак, три раза в день я должна была кормить волка. Он сидел в одном из углов двора, привязанным на цепь. Я очень боялась волка. Еду я клала в чашку и подвигала ему лопатой. Волчонок становился всё больше. Осенью это был уже молодой волк. Когда он прыгал передо мной на цепи, волосы у меня становились дыбом.
Защитник занимался с волком каждый день, но всё бесполезно. Когда Ребриков гладил его, он лежал тихо, недвижно, бросая испуганно-злобные взгляды. Никакого расположения к хозяину не замечали ни я, ни Ребриков, который наконец сказал:
— Сколько волка ни корми, он всё в лес смотрит.
— А немцы ещё говорят: «Волк теряет старую шерсть, но не старые повадки». Сегодня он задрал двух соседских кур. Сосед, наверное, скоро придёт.
Наступила зима. Волк был уже совсем большой. Однажды защитник снова собрался в город и сказал мне:
— Смотрите, чтобы волк не причинил себе вреда. Всё-таки интересно посмотреть, что из него выйдет.