Начало действий
Большинство математиков охотно продадут душу дьяволу за доказательство гипотезы Римана.
Женщина в телевизоре сказала, что дождя не будет, поэтому я поехал в колледж на велосипеде профессора Эндрю Мартина. Наступил вечер. Изабель, наверное, уже добралась до супермаркета, так что времени у меня оставалось немного.
Было воскресенье. Очевидно, это означало, что в колледже мне не встретится много людей, но я понимал: действовать надо осторожно. Хотя я знал, куда ехать, и управление велосипедом давалось мне относительно легко, я все же путался в дорожных правилах и пару раз чуть не угодил в аварию.
В конце концов я добрался до длинной, спокойной, обсаженной деревьями улицы под названием Сторизвэй и доехал по ней до самого колледжа. Прислонил велосипед к стене и зашагал к парадному входу в самое большое из трех зданий – просторное, в три этажа высотой, относительно современной земной архитектуры. При входе я встретил женщину с ведром и шваброй, мывшую деревянный пол.
– Здравствуйте, – сказала она. Похоже, она меня узнала, хотя нашей встрече явно не обрадовалась.
Я улыбнулся. (В больнице я выяснил, что первой нормальной реакцией на приветствие является улыбка. А не плевки.)
– Здравствуйте. Я здесь преподаю. Профессор Эндрю Мартин. Знаю, это звучит ужасно странно, но я попал в небольшую аварию – ничего серьезного, просто кратковременная потеря памяти. Одним словом, я взял паузу в работе, но мне необходимо попасть в кабинет. В мой кабинет. Дело сугубо личное. Вы случайно не знаете, где мой кабинет?
Пару секунд женщина меня разглядывала.
– Надеюсь, вы не сильно пострадали, – проговорила она. Ее надежда не показалась мне особенно искренней.
– Нет. Не сильно. Просто упал с велосипеда. Простите, но я несколько ограничен во времени.
– Вверх, прямо по коридору. Вторая дверь слева.
– Спасибо.
На лестнице мне встретилась другая женщина. Седая, лицо по человеческим меркам смышленое, на шее очки на шнурке.
– Эндрю! – сказала она. – Боже мой. Как ты? И что ты здесь делаешь? Я слышала, ты заболел.
Я внимательней к ней присмотрелся. Много ли она знает?
– Да, немного ударился головой. Но теперь уже все нормально. Честно. Не волнуйся. Меня осматривали, все в порядке. Я здоров как бык.
– О, – недоверчиво выдохнула она. – Понятно, понятно.
Тут я с легкой и необъяснимой тревогой задал главный вопрос:
– Когда ты последний раз меня видела?
– Неделю назад, не меньше. Наверное, в прошлый четверг.
– И с тех пор мы больше не связывались? По телефону? По электронной почте? Еще как-нибудь?
– Нет. Нет, а зачем? Ты меня заинтриговал.
– О, пустяки. Все из-за удара головой. Не могу собраться с мыслями.
– Ах, это ужасно. Уверен, что стоило сюда приезжать? Может, лучше было остаться дома, в постели?
– Да, пожалуй. Заберу кое-что и сразу домой.
– Хорошо. Надеюсь, ты скоро поправишься.
– О, спасибо!
– Пока.
Она пошла дальше, не догадываясь, что только что избежала верной смерти.
У меня были ключи, и я ими воспользовался. Зачем делать что-то откровенно подозрительное, если тебя могут увидеть?
И вот я оказался внутри его – моего – кабинета. Не знаю, чего я ждал. В этом-то и заключалась главная проблема: чего мне ожидать. У меня отсутствовала точка отсчета – незнакомым было все. Мне остро недоставало информации о предшествующем положении дел, по крайней мере здесь.
Итак: кабинет.
Статичный стул у статичного стола. Окно с опущенными занавесками. Книги, заполняющие почти три стены. В горшке на подоконнике – растение с коричневыми листьями, более мелкое, чем то, которое я видел в больнице, и нуждающееся в поливе. На столе фотографии в рамках посреди кучи бумаг и невообразимых канцелярских принадлежностей. А в центре всего этого – компьютер.
Времени оставалось мало, поэтому я сел и включил его. Он ненамного превосходил тот, домашний.
Земные компьютеры еще не перешагнули доинтеллектуальной ступени своего развития и позволяли влезать в себя и вытаскивать все, что вздумается.
Я быстро нашел, что искал. Документ назывался «Дзета».
Открыв его, я увидел двадцать шесть страниц сплошных математических символов. Ну, или почти. Вначале шло короткое словесное вступление:
Как известно, доказательство гипотезы Римана является важнейшей из нерешенных задач математики. Решить ее означало бы произвести революцию в применении математического анализа, открыть множество новых способов преобразования нашей жизни и жизни будущих поколений. Ведь не что иное, как математика, стоит у истоков цивилизации. Первым тому подтверждением служат архитектурные успехи создателей египетских пирамид, а также важные для архитектуры астрономические наблюдения. С тех пор наше математическое развитие ушло вперед, но его поступь никогда не была ровной.