Она встала с кровати, огласив окрестности очередным воем пружин. Рука погладила его лоб, а потом пошла вниз, на грудь, живот.
-М-м, - запротестовал Саша.
Оля засмеялась и убрала руку.
- Ложись ко мье, - предложил Саша.
- Нет, - она снова засмеялась, забралась под визг и вой на свою кровать, - врач категорически запретила любой секс. И даже намеки на него. Говорит, что многие больные инсультом, особенно мужского пола, умирают от амурных дел, поскольку во время него повышается давления, а это очень опасно.
Саша невольно улыбнулся в темноте. Слишком уж хорошо думает о нем врач. Мужчина, самец, обезьяна… Какой секс, он до сих пор ложку поднять не может даже правой рукой, кормить приходится Оле.
Нет, главное сейчас выздороветь. Надеюсь, он не останется паралитиком-калекой. На миг ему представилось, что остаток жизни ему придется провести в кровати – безнадежный, беспомощный, живущий за счет помощи других. НЕТ!
Он постарался отогнать мрачные мысли, повернулся на парализованный бок – так было легче заснуть, а то, если он оказывался на верху правым боком, Саша чувствовал себя кораблем с неправильно расположенным грузом, готовым перевернуться в любой момент – и отогнал любые мысли на завтра. Спать, сегодня уже нечего делать, кроме, как спать!
Так день шел за днем – заполненная процедурами первая половина дня, когда медсестры ставали буквально в очередь с уколами, процедурами и таблетками, обед, тихий час и длинный муторный вечер, не обещающий ничего хорошего. Он мог только одно – лежать, чем и занимался, переговариваясь с Олей. Точнее, она говорила, а он отвечал отдельными звуками, то соглашаясь, то протестуя.
Или думать вопреки прямым приказам лечащего врача. А как иначе?
Постепенно лечащий процесс, вроде бы никак не сказывающийся, все же подействовал. сколько в него за эти дни влили и вкололи.
В октябре месяце он словно родился во второй раз. И сразу весом в девяносто килограммов и ростом в метр семьдесят восемь сантиметров. Паралич заметно уменьшился в объеме. На правые конечности болезнь вообще никак не сказывалась, и даже левые конечности стали реагировать на команды мозга. Нога и рука оказались рабочими. На ногу можно было кое-как наступать, а рука начала реагировать не только мысленно, но и физически.
Говорить выучился в неделю. Во всяком случае, хоть и с дефектами, но люди его стали понимать. По всем статьям в книгу Гинесса. Хотя на счет Гинесса он, конечно, пошутил, но сам процесс реабилитации радовал его самого. И он буквально оживал, считая, что все уже позади. Наивный простачок!
Увы, очень скоро Саша убедился, что больница – это лишь один круг в преисподней. И сколько их еще будет и еще не вопрос, что следующие будут легче.
Впрочем, уже в больнице, размышляя о возможной жизни в банке по второму кругу, Саша все больше понимал, что вряд ли она будет легче. Может быть не так скучно и ошеломляюще, но трудно. Очень трудно и сложно.
И не потому, что его коллеги и начальники козлы и сволочи, готовые в любой момент сунуть в спину нож больному коллеге. Нет, конечно, есть и такие. Но большинство – это нормальные люди. Просто такова жизнь в бизнесе. Напряженная деятельность, которая не щадит ни своего здоровья, ни остальных. Не зря, и когда дают характеристику крупному коммерсанту, обязательно подчеркивают – здоровье железное, работоспособность высокая. А остальные бизнесмены до этого уровня частенько не дотягивают. Они являются обычным грунтом, становящимся фундаментом для крупных бизнесменов.
Все работают, трудятся, рвутся вперед по телам ближайших. И он был таким же. Шел по телам остальным вперед. Дошел до заместителя генерального директора. И все, скис.
Как там пел Высоцкий в «Чужой колее»: «Вот и ко мне пришла беда, стартер заел». Он тоже в охотку пел эту песню под водочку да коньячок. Теперь песня стала обычным медицинским диагнозом.
Саша почувствовал, что ему, скорее, надо не карьерой заниматься, а привести в порядок искалеченное тело и, самое главное, не попасться под второй инсульт. Грустно подумал, что и после первого-то он превратился по весу мозга в питекантропа, а после второго доползет до лемуров. Если вообще выживет. С кровоизлиянием в мозг шутить нельзя. Получить легко, выкарабкаться сложно, если вообще возможно.
Сейчас он похож на кого угодно, только не на активного деятельного человека, менеджера из высшей финансовой прослойки. Полутруп какой-то.
Когда утром просыпается, левая сторона бревно – бревном. Хотя повод для оптимизма, конечно, есть и весьма большой. За те дни, что он провел после выписывания из реанимации, тело стало лучше слушать команды. А значит, мозг начал выздоравливать. Только вот вставать ему все равно не разрешили. Как и самому есть. По-прежнему Ольга его кормила с ложечки, как маленького ребенка. А он как маленький ребенок капризничал, не желая принимать пищу. Единственно, что отличало его от дитяти – заросшее волосами лицо. Ольга кое-как подстригла, а потом показала в небольшое зеркальце. Саша подумал, и решил, что выглядит довольно мужественно с бородой и усами, но сбрить все равно будет надо – не в его положении старить вид. И так одним махом состарился на черт знает сколько лет.