Очередной подъем на кровати он произвел только на следующий день. И то Клавдия Сергеевна перед этим полчаса его выспрашивала, не болит ли голова, нет ли темных пятен перед глазами. Как общее самочувствие.
Нет, он чувствовал себя хорошо. И Клавдия Сергеевна дала добро.
Его снова приподняли, заставив ощутить рождение мира. Саша сидел, жадно впитывая всеми чувствами, какая же она большая вселенная! О господи, когда же он станет ходить!
Впрочем, у врача был свой неспешный железный график. Только через неделю она разрешила ему опустить с кровати ноги. А еще через неделю торжественно объявила после прощупывания, простукивания и измерения разных параметров, что вот пора и идти. Во рту у Саши пересохло, когда он, при помощи двух женщин встал. Ноги дрожали, что здоровая, что больная. После месяца лежания и ничегонеделания обе расслабились и забыли, как надо ходить и держать тело. Пришлось напомнить.
Женщины закряхтели, почувствовав вес его тела. Но в следующий миг дрожащие ноги все-таки приняли на себя вес качающегося, как на ходулях, тело. Саша поплотнее прижал к себе Олю и сделал шаг. Ну, прямо-таки младенец с мамкой. Правда, слишком тяжелый и грузный, лицо Оли раскраснелось от натуги. И все-таки он пошел!
Несколько шагов дались тяжело. Нет, он не дышал тяжело, сердце не билось бешено, зато шумело в голове, а перед глазами шли круги.Его опустили на кровать, где несколько минут пришлось приходить в себя.
Кажется, дело окончательно пошло на поправку. Если не в целом по жизни, то хотя бы в медицине все стало хорошо.
Глава 12
Через две недели, Клавдия Сергеевна, после долгих колебаний, под Сашины уверения о здоровом образе жизни и долгом качественном лечении, выписала его из больницы. Она и дальше бы продолжала мучить его и колебаться, но больница была переполнена, а в Москве, как было ясно всем, у человека с деньгами в кармане лечиться возможностей было больше. Ее смущали два момента – долгая довольно трудная дорога в поезде и его желание лечиться.
- Знаю я вас, трудоголиков, - ворчала врач, с подозрением глядя на Сашу, - выйдете из больницы, немного полегчает, и забудете про полноценное лечение. А вам и работать-то не надо бы. Наработались уже, теперь отдыхайте.
Саша благодарно кивал, соглашался, не собираясь ни в чем ей возражать. Клавдия Сергеевна вытащила его с того смерти и поставила на ноги. Ругаться с ней по каким-то глупым пустякам, да и вообще выражать недовольство было бы откровенным хамством.
Окончательную точку поставила Ольга, быстро договорившаяся с одним из медицинских столичных Центров о дальнейшем лечении и реабилитации. После того, как Сашин лечащий врач поговорил с Центром через Олин телефон, она без всяких колебаний дала добро на лечение в этом учреждении. Еще бы, с ней беседовал начальник Центра в ранге академика! Клавдия Сергеевна капитулировала.
- У нас здесь возможности небольшие, - сказала она на прощание, - глядишь, в Москве вас на ноги поставят и, может, вообще вылечат.
Последние слова, правда, она произнесла с сомнением, но то, что московские условия будут лучшими, не сомневалась.
Так и поехали.
Ольга купила в интернете два билета в СВ. Непонятная дороговизна железнодорожных билетов в России по сравнении с доходами отпугнула пассажиров. И, как они и предполагали, никакого дефицита не было.
Роскошное медицинское такси, вызванное специально для Сашиного отправления из больницы, стояло, как штык. Роскошное, потому что ехать в нем ему предстояло лежа. Как и дальше в поезде.
Вертикальное положение было ему пока заказано. Ольга на этом, получив консультации не только с Клавдией Сергеевной, но и с московским академиком, стояла железно и смотрела, как злостного неплательщика налогов. Саша, несмело попросив поездку на своих условиях и немедленно получив в лоб (к счастью, морально) в виде небольшой истерики, отступил и больше не настаивал.
Колеса лязгнули. Тепловоз ухнул, поднапрягся и потащил поезд с Сашей из Ижевска в Москву. Рядовая командировка, обернувшая столь тяжелыми условиями, если не сказать смертельными, кажется, заканчивалась, как страшный сон.
Он откинулся на подушку, утомленный перегрузками во время переезда от одного места на другое. Все-таки, как он не храбрился, а был еще слабым. А под перестук колес так хорошо засыпалось. Саша незаметно для себя задремал.
На очередной станции неопытный машинист слишком резко тронулся с места. Вагон дернулся, сладко спавший Саша едва не упал от рывка на пол. Он открыл глаза и не мог сразу понять, почему его койка в надоевшей палате вдруг повела себя необъезженной кобылицей.