Однако худшее было еще впереди. Преисполненная решимости защитить доброе имя дочери, властная мать Талии, Грейс Фортескью, поторопилась взять дело в свои руки. Убедившись, что единственный способ добиться обвинительного приговора – это вырвать признание у одного из обвиняемых, она вовлекла Томми и еще двух моряков – Альберта Джонса и Эдварда Лорда – в гнусный заговор. 8 января 1932 года, когда Джо Кахавай выходил из здания суда после ежедневной проверки у офицера по надзору, заговорщики средь бела дня похитили его и отвезли в дом Грейс; пригрозив убить, если он не признается, один из моряков выстрелил ему в грудь.
Завернув окровавленный труп в простыню и погрузив его на заднее сиденье своего автомобиля, Грейс, Томми и Эдвард Лорд направились к бухте Ханаума, намереваясь сбросить тело с мыса Коко-Хед в бурлящие воды у подножия скалы. В качестве меры предосторожности Грейс, сидевшая сзади, опустила шторки на заднем стекле. Однако к этому времени двоюродный брат Кахавайя Эдди, который был с ним утром и оказался свидетелем похищения, сообщил в полицию и дал описание синего седана «Бьюик» похитителей. Высматривая машину, двое офицеров обратили внимание на синий «Бьюик» с подозрительно задраенными задними стеклами. Устроив погоню, они прижали автомобиль к обочине дороги, обнаружили тело убитого и арестовали Грейс и ее сообщников.
Дело Мэсси, которое до этого было в основном преступлением локального масштаба, теперь вышло на первые полосы газет по всей стране. Грейс не раскаивалась, а гордилась тем, что отомстила за позор дочери, заявив одному из интервьюеров, что «она родом с Юга», где «свои методы борьбы с черномазыми». По большому счету, материковые СМИ не только одобрили, но и прославили ее преступление, представив линчевание Джо Кахавайя как оправданное убийство чести.
«Прежде чем осуждать отдельных людей за невообразимую драму, потрясшую Гонолулу 8 января 1932 года, – говорилось в одной из типичных статей, – задайте себе такой вопрос: как бы вы поступили, если бы на вашу жену – или вашу милую дочь – жестоко напали и изнасиловали ее… пятеро мужчин чужой крови, избили с такой жестокостью, что сломали ей челюсть и искалечили тело тяжелыми ударами? Что бы вы сделали, если бы посчитали, что полиция не справилась с расследованием? Если, несмотря на опознание, присяжные не сумели вынести обвинительный приговор, если преступники, выпущенные под залог, нагло разъезжают по городу после вынесения приговора, фактически щеголяя своей юридической победой, – что бы вы сделали?»
Друзья Грейс из высшего общества внесли свою лепту и наняли величайшего адвоката того времени Кларенса Дэрроу, чьи услуги она не могла бы позволить себе оплатить самостоятельно. 74-летний адвокат-легенда, всю жизнь выступавший за прогрессивные идеи, находился в отчаянном финансовом положении: его пенсионные средства сошли на нет в результате краха фондового рынка. К разочарованию своих поклонников, человек, который недавно участвовал в защите мальчиков из Скоттсборо – девяти афроамериканских подростков, ложно обвиненных в изнасиловании двух белых женщин в поезде, следовавшем из Алабамы, – теперь согласился представлять интересы четырех мстителей-расистов.
В ходе трехнедельного судебного разбирательства, занявшего большую часть апреля 1932 года, Дэрроу доказывал, что убийство Джо Кахавайя оправдывалось «неписаным законом» – широко распространенным убеждением, что муж имеет право убить человека, напавшего на его жену. Его эмоциональная заключительная речь, транслировавшаяся по радио в прямом эфире, продолжалась почти четыре с половиной часа и довела слушателей до слез. Несмотря на столь бравурное выступление, присяжные не были убеждены. Грейс и троих ее сообщников признали виновными в непредумышленном убийстве; вердикт предусматривал обязательное десятилетнее заключение.
Однако справедливость не восторжествовала. Поддавшись политическому давлению с материка, губернатор территории Лоуренс Джадд смягчил приговор, сократив сроки наказания с десяти лет до одного часа, который, по некоторым данным, четверо обвиняемых провели в его кабинете, попивая шампанское. Четыре дня спустя они поднялись на борт океанского лайнера и отправились в Сан-Франциско, где по прибытии их встречали как голливудских знаменитостей.
Что именно произошло с Талией в ночь на 12 сентября 1931 года, до сих пор остается предметом спекулятивных предположений. Тщательное расследование, проводившееся детективами Пинкертона в течение месяца, показало, что, несмотря на «преобладание доказательств того, что миссис Мэсси каким-то образом получила многочисленные синяки на голове и теле», в протоколе нет «ничего, что позволило бы утверждать, что она была изнасилована». Кроме того, каковы бы ни были масштабы нападения, «невозможно избежать утверждения», что оно «произошло в результате провокаций со стороны обвиняемой». Слухи возлагали вину за ее избитое лицо на различных подозреваемых: неизвестного мужчину, который преследовал ее в ночь происшествия, незаконного любовника или даже Томми, который, как утверждали слухи, пришел в ярость, вернувшись домой из ночного клуба и обнаружив ее в объятиях своего сослуживца.