Примчавшись домой на такси, Альберт в истерике метался по комнатам. В спальне, прислонившись к стене, лежал молодой человек в рубашке с короткими рукавами, из пулевого отверстия в его спине текла кровь. Пиджак, жилет, шляпа и пальто визитера были небрежно брошены на стул. На комоде стояли пустые бутылки из-под вина и пара бокалов. Из проигрывателя доносилась музыка – это была популярная джазовая пластинка с гавайскими мотивами Hula Lou о «девушке, которая не сможет не солгать».
Когда приехала полиция, Бьюла, от которой разило алкоголем, рассказала им ту же историю, которую первым проглотил ее муж. Жертвой оказался молодой человек по имени Гарри Кольстед, коллега Бьюлы, работавший в той же прачечной, где она подрабатывала бухгалтером на неполную ставку. В тот день он появился в ее квартире, получил приглашение войти и «чувствовать себя как дома». «Хотя мы были почти незнакомы, – сквозь слезы пожаловалась Бьюла, – он попытался заставить меня заняться с ним сексом. Я предупредила, что буду стрелять, но он все равно продолжал приближаться, тогда я… я его застрелила».
Однако после ночи допроса, устроенного парой помощников окружного прокурора и капитаном полиции из участка Гайд-парка, протрезвевшая красавица не выдержала и выложила всю правду. Бьюла, у которой за плечами уже был один брак, последние два месяца «дурачилась» с красавцем Кольстедом, пока ее муж («козел отпущения», как теперь называли Альберта газеты) вкалывал в гараже. Предыдущим утром, «как только муж ушел на работу, – вспоминала Бьюла, – мне позвонил Гарри. Я сказала, что меня не будет дома, но он все равно пришел. Мы довольно долго сидели в квартире и выпивали. Потом я в шутку сказала, что собираюсь бросить его. Он заявил, что с него хватит, и начал надевать пальто. Когда я увидела, что это не просто слова, мой разум помутился и я выстрелила в него».
Опасаясь, что соседи, услышав шум, могут постучать в дверь, она включила проигрыватель и продолжала ставить пластинки, пока соображала, как ей поступить. Только в пять часов – через три часа после выстрела – она позвонила Альберту на работу. Согласно показаниям коронера доктора Клиффорда Оливера, Кольстед умер не мгновенно; он оставался в живых почти два часа, прежде чем скончался от полученного ранения. Все это время Бьюла снова и снова слушала пластинку, пока ее любовник умирал, истекая кровью, у ее ног.
В таблоидах эта история получила широкую огласку. Очаровательная Бьюла, которую сразу же прозвали «самой красивой убийцей в Чикаго», стала общенациональной сенсацией: «современная Саломея», которая «танцевала под джазовые пластинки страстный танец смерти [над] телом застреленного ею мужчины». Вытесненная с первых полос и чувствующая себя вчерашней новостью, Белва Гертнер – «самая стильная убийца в Чикаго», как ее стали называть, – смогла вернуться в центр внимания, только позируя для фотографий в паре с Бьюлой. Подпись к их дуэту гласила: «Убийцы мужчин».
Хотя рогоносец Альберт Эннан поначалу выражал отвращение и к своей неверной жене, и к самому себе («Я оказался круглым идиотом, вот и все, просто служил для нее талончиком на еду!» – кричал он после ареста Бьюлы), но вскоре его безнадежно похотливая натура вновь заявила о себе. «У меня не особенно много денег, – заявил он репортерам несколько дней спустя, – но я потрачу последние гроши, только бы помочь Бьюле.
Его деньги пошли на оплату услуг одного из самых лучших чикагских адвокатов У. У. О’Брайена. Эпатажный судебный исполнитель двенадцать лет проработал театральным промоутером, прежде чем заняться юриспруденцией. О’Брайен был известен как прожигатель жизни и любитель женщин, но также ему удалось стать основным адвокатом самых известных гангстеров Чикаго после того, как он отказался назвать имена напавших на него с оружием в салуне в 1921 году. Так О’Брайен доказал, что он из тех, кто держит язык за зубами даже в присутствии полицейских.
Хотя обычно он требовал свой солидный гонорар вперед и наличными, громкое дело «самой красивой убийцы округа Кук» (еще одно прозвище Бьюлы в таблоидах) было слишком заманчивым, чтобы от него отказаться.
Уверенность Бьюлы в том, что ее в конечном итоге оправдают, подкреплялась не только впечатляющим послужным списком побед О’Брайена в суде, но и общим убеждением, что присяжные, состоящие исключительно из мужчин, не смогут осудить столь привлекательную женщину. Однако незадолго до суда одна из ее сокамерниц, ожидавшая суда в рамках «череды убийц», Элизабет Анкафер, была признана виновной в убийстве своего любовника и приговорена к пожизненному заключению. Не желая рисковать, Бьюла придумала хитроумную уловку, чтобы обеспечить себе сочувствие публики. «8 мая, на следующий день после вынесения приговора Анкафер, – пишет журналист Дуглас Перри, – она собрала представителей прессы и сообщила им, что беременна».