На суде в конце мая 1924 года О’Брайен применил все известные ему театральные приемы, пытаясь представить жертву как «бродягу», отсидевшего в тюрьме за нападение на женщину и появившегося у двери его клиентки утром в день стрельбы с просьбой одолжить ему денег на покупку спиртного. Чтобы избавиться от него, Бьюла – «хрупкая, маленькая, добродетельная, работящая девушка», как описал ее О’Брайен, – дала ему несколько долларов и отправила восвояси. Однако днем он вернулся с половиной галлона спиртного и ворвался в квартиру. Испугавшись, женщина умоляла его уйти, но он отказался.
«Тогда она по глупости выпила, просто чтобы подшутить над ним и заставить его уйти, и включила виктролу, чтобы заглушить его громкую речь», – объяснил О’Брайен. Хвастаясь тем, что «он отсидел срок за то, что расправился с женщиной», «пьяный грубиян» начал надвигаться на нее. Поскольку ее мольбы не остановили предполагаемого насильника, перепуганная будущая мать направилась к телефону, «чтобы сообщить мужу о грозящей ей опасности». Тем временем Кольстед потянулся за пистолетом, который Альберт Эннан держал под подушкой. Увидев это, Бьюла бросилась к нападавшему, после ожесточенной борьбы вырвала пистолет и нажала на курок.
Присяжным потребовалось менее двух часов, чтобы проголосовать за оправдательный приговор. «Еще одна красивая женщина вышла на свободу», – с горечью признал прокурор Уильям Ф. Маклафлин. Пока Бьюла пожимала руку каждого присяжного и горячо благодарила их, ее муж плакал от радости и восклицал: «Я верил, что моя жена выкарабкается!»
Тридцать шесть часов спустя Бьюла, которая, как выяснилось, не была беременна, явилась в редакцию газеты в сопровождении адвоката и объявила, что разводится с Альбертом. «Он не хочет, чтобы я весело проводила время, – пожаловалась она. – Он не желает никуда выходить из дома и не умеет танцевать. Я не собираюсь тратить на него остаток жизни – он слишком заторможен». Уверенная в том, что сумеет использовать свою известность и внешность для карьеры киноактрисы, она подумывала о переезде в Голливуд: «Мне требуются огни, музыка и приятное времяпрепровождение – и я их получу!»
Однако уже в следующем месяце публика забыла о Бьюле. Во вторник, 3 июня, ее соперница в борьбе за внимание аудитории Белва Гертнер вновь оказалась в центре внимания, когда начался ее собственный судебный процесс. По общему мнению наблюдателей в зале суда, Белва, которая в каждый из четырех дней процесса надевала разные, но одинаково шикарные наряды, была «не такой красивой», как Бьюла, но отличалась «непревзойденной элегантностью». Присяжным в ее случае потребовалось несколько больше времени, чтобы оправдать убийцу, – шесть с половиной часов. Слезно поблагодарив освободивших ее двенадцать мужчин, она поспешила из здания суда домой, после чего отправилась праздновать освобождение со своей сестрой, ненадолго заехав в тюрьму, чтобы забрать свой «тщательно продуманный гардероб».
Радужные мечты Бьюлы так и не осуществились. Через шесть месяцев после развода она обзавелась третьим мужем, 26-летним боксером, который во время их частых ссор ставил ей синяки под глазами и ломал ребра. Этот брак продлился менее четырех месяцев. Некоторое время спустя, в марте 1928 года, она умерла от туберкулеза в возрасте тридцати двух лет. Среди немногих людей, присутствовавших на ее похоронах в родном городе Оуэнсборо, штат Кентукки, был и все еще обожавший ее второй муж Альберт, «бедолага», как его навсегда прозвали в таблоидах, который провел последние несколько лет, «отрабатывая долги, в каковые он влез, оплачивая ее путь на свободу».
Бьюла Эннан никогда не снималась в кино, но Морин Уоткинс обессмертила ее, сделав одной из героинь своей пьесы. Вскоре после суда над Белвой Гертнер Уоткинс уволилась из Tribune и, поработав в Нью-Йорке кинокритиком, переехала в Нью-Хейвен, штат Коннектикут, где ее наставник Джордж Пирс Бейкер теперь преподавал в Йельском университете. Вновь поступив на его курс, она завершила работу над пьесой, первоначально называвшейся «Храбрая маленькая женщина», в значительной степени основанной на двух нашумевших делах об убийствах, которые она освещала, работая в Tribune. Язвительная сатира на одержимую знаменитостями американскую культуру, вопиющее неравенство системы правосудия и ненасытный аппетит публики к скандальным реальным криминальным сюжетам, пьеса под новым названием «Чикаго» получила одобрение критиков и имела коммерческий успех, когда была представлена на Бродвее в 1926 году.