Относительная неудача евреев тем более бросалась в глаза, что в целом деятельность русских властей в Новороссии, начиная с времен Екатерины Великой и Потемкина, была очень успешной. В течение трех поколений степи превратились в бескрайние хлебные поля. С посленаполеоновских времен южнорусский хлеб хлынул через проливы на европейские рынки. Размах был велик. Два примера: поступление русского хлеба в начале 20-х годов так ударило по южноитальянским крестьянам, что в Неаполе случилась революция. А прекращение экспорта русского хлеба в 50-е годы — из-за Крымской (Севастопольской) войны оказались закрыты турецкие проливы — вызвало революцию в Испании. Одесса, столица края, стала крупнейшим портом России и по грузообороту в два раза превзошла Петербург.
Но вернемся к кантонистам. Чтобы оградить детей от воинской повинности, можно было отправить их в школу. Не в хедер, а в настоящую школу, где дети будут учить не Талмуд, а математику, географию… Но тогдашние еврейские родители, даже последние бедняки, готовы были пойти на любые лишения, чтоб дитя ходило в хедер, но не в школу! А Николай I школы любил (хотя, как утверждают, университеты — особенно гуманитарное образование — ненавидел). Поняв, что в школы евреи не пойдут, организовали в 40-е годы для евреев еврейские школы. Занимался этим министр просвещения граф Уваров. Школы были первой ступени — четыре класса, и второй — восемь классов. Те, кто заканчивал вторую ступень, могли пойти в высшее раввинское училище. Их было всего два: в Вильно и в Житомире. Окончив их, человек мог стать учителем в еврейской школе, казенным раввином[3] или, досдав латынь и французский, поступать в университет, что приветствовалось. Процентной нормы еще и близко не было. (Большинство учителей в этих школах сдавали экзамен экстерном, пока не подоспели выпускники раввинских училищ. Были и русские учителя.)
Планировалось после первой ступени ввести класс ремесленного обучения, а после второй ступени — бухгалтерские курсы, но это не было осуществлено. Содержались эти школы из налогов, которыми облагали евреев. Но «добыть» для школ еврейских детей было не легко, хотя оттуда, по идее, не брали в кантонисты. (В Крымскую войну были нарушения этого правила, но царствование Николая I уже шло к концу, а Александр II покончил с системой кантонистов.) Евреи не посылали в школы детей. Пришлось властям давить на кагалы. Вот рассказ видного киевского адвоката-еврея, написанный в конце XIX века.
Он был старшим сыном бедной многодетной вдовы, а «старшего мужчину» в доме в кантонисты не брали, но радости с того было немного — мальчик был еще мал, а остальные дети еще младше, и семья очень бедствовала. И кагал предложил: мать отправит сына в школу, а ей за это купят корову. Долго убивалась бедная женщина, но «голод не тетка». Пришлось послать сына в школу. Ну, он и стал в конце концов адвокатом и состоятельным человеком.
Призыв детей в армию был самой страшной, но не единственной бедой, обрушившейся на евреев при Николае I. Я скажу кратко еще о полном выселении иудеев из Киева в 30-е годы XIX в. по просьбе жителей, ссылавшихся на закон 200-летней давности. Он был принят еще в польские времена и давно забыт, а теперь пришло подходящее время, чтоб его вспомнить! Евреям, владевшим там домами, дали 2 года на ликвидацию своих дел. Остальным от 6 до 12 месяцев. И всем без исключения приказали убираться. Евреи просили разрешения построить для себя новый квартал за городской чертой — «форштадт», как тогда говорили, по-теперешнему, пригород. Но не разрешили и этого. Дозволялись только кратковременные приезды в Киев по торговым делам. Только при Александре II, когда антисемитские законы были смягчены, евреи стали возвращаться в Киев и его пригороды.
3
Казенный раввин приводил к присяге еврейских солдат, вел учет гражданского состояния евреев и в целом представлял общину перед властями. Но верующие евреи часто не доверяли богословским познаниям официальных «казенных» раввинов. Тогда община приглашала второго, «духовного» раввина, обычно выпускника одной из прославленных ешив. Он и руководил религиозной жизнью.
Стоит отметить, что с самого начала рекруты-иудеи должны были приносить присягу со строжайшим соблюдением законов еврейской религии, чтобы присягу воспринимали серьёзно. Кантонисты приносили присягу в 18 лет.