Наш унтер драл три шкуры и с себя, и со своих солдат. И вот, в одном бою, он лихо вогнал штык в австрийского солдата. Тот только и успел сказать: «Шма Исраэль». (Эту молитву еврей говорит в решающую минуту). В ближайшую ночь унтер повесился. Я верю в эту историю. Случаи, когда евреи сходились в бою, известны были и в других местах. Но именно в армиях России и Австро-Венгрии евреев было больше всего.
С самого начала продвижение русских войск сопровождалось насилием и грабежами евреев в галицийских местечках. Особенно отличались казаки. Был случай, когда русские солдаты-евреи, получив отпуск в субботу, пошли в синагогу и обнаружили там казачью конюшню. В тот раз казаков побили и выгнали, но это был исключительный случай. Как правило, казакам все сходило с рук. Вскоре положение ухудшилось — в расположении русских войск начались теракты. По тем временам легче всего было перерезать телефонные провода (радио еще было ненадежно). Случались изредка дела и посерьезнее. И вот в этом всем стали обвинять евреев. Местных галицийских хасидов. И вообще, «они часто в бородах телефоны и гранаты прячут». И теперь уж за евреев взялись круто — брали заложников, казнили. Скажем прямо, у евреев не было оснований радоваться приходу русских. В Австро-Венгрии они имели права, «как все». Они даже любили своего старого патриархального кайзера Франца-Иосифа. А он любил своих хасидов. От них ни тебе сепаратизма, ни социализма. Он их даже в Вену пускал, и выходцев из нищих галицийских местечек осело там перед войной немало (что не понравилось многим, в том числе молодому Гитлеру).
Вполне возможно, какой-то еврей и перерезал когда-нибудь телефонный провод. Но это могло быть только исключением. Ибо мы имеем дело с галицийскими хасидами, людьми чрезвычайно отсталыми и косными, все еще изгонявшими злых духов из заболевших, живших «торговлей воздухом» и менее всего способных к партизанской борьбе. Те из них, что были поумнее и чуть побогаче, бежали при наступлении русских на Запад. Большинство беженцев устремилось в Вену, хотя случалось, что судьба забрасывала их и в другие места, даже в Берлин[29].
А ведь были в Галиции люди развитые и Россию люто ненавидевшие — поляки.
Вспомним «стрельцов» Пилсудского. Участвовали в этом и «мазепинцы» (названные в память гетмана Мазепы, боровшегося с Петром I) — украинские националисты, ориентированные на Вену и враждебные России.
Помимо «стрелков» Пилсудского в составе австро-венгерской армии были и позже организованные «Сечевые стрельцы» — воинская часть, сформированная украинскими националистами — «мазепинцами». Поистине, в Вене сумели сотворить чудо — запрячь в свою телегу и польских и украинских националистов!
С украинцами отношения у Габсбургов издавна были хорошими. В предвоенные десятилетия деятели украинской культуры часто перебирались из России во Львов (Лемберг) — там порядки были либеральнее и всем жителям, в том числе и украинцам, дышалось легче, чем в Российской империи. Были в Галиции и украинцы-«москофилы», но относительно немного.
В начале войны униатский митрополит Шептицкий призвал украинцев сражаться за Австро-Венгрию, ибо русский царь хочет уничтожить украинскую национальную жизнь. Заняв Галицию, русские арестовали его и многих униатских священников как австрийских агентов влияния.
Во главе украинского легиона встал один из габсбургских принцев. Он основательно изучил украинский язык, одевался (вне службы) по украинской моде. Даже перешел из римско-католической веры в греко-католическую (т. е. в униатскую — национальную конфессию галицийских украинцев).
Но все же большинство мобилизованных в Галиции поляков, украинцев и, тем более, евреев — служили в обычных австрийских полках. В 1915 году, после отвоевания Галиции и вступления в войну Италии, большинство мобилизованных украинцев были направлены на итальянский фронт — влияния москофилов всё-таки боялись, как и столкновения украинцев в бою с соотечественниками. «Мазепинцы» остались, конечно, воевать против России.
Военные части польских и украинских националистов были вначале невелики. Однако эта история имела продолжение.
Итак, в Первую мировую войну украинские (галицийские) и польские националисты были союзниками. Скоро их пути разойдутся. А пока что, евреям пришлось отвечать перед русскими властями за чужие подвиги.
Глава 44
Комитет
Как же получилось, что поляки и, видимо, украинцы действовали, а евреи платили по счетам? Справедливости ради надо сказать, что евреи дали к тому повод. Все германские и австро-венгерские евреи вообще и сионисты в частности, проявили в ходе войны полную лояльность к своим странам. Один поэт, сионист, написал стихотворение, в котором говорилось, что он готов пойти в бой и погибнуть за то, чтобы над Белградом развевалось австро-венгерское (габсбургское) знамя. Он пошел на войну и погиб. И габсбургское знамя было-таки поднято над Белградом. Но, как потом выяснилось, ненадолго. Главное тут было то, что врагом Германии был русский царь, а любить его у евреев оснований не было. (Эти же настроения чувствовались и в нейтральных США.) В Берлине в начале войны при широком участии сионистов был организован «Комитет по освобождению русских евреев». В дальнейшем его переименовали в «Восточный комитет» (интересно, что один из его организаторов, сподвижник Герцля Макс Баденхаймер, станет в дальнейшем, в 20-е годы, сподвижником Жаботинского). Если эта организация и принесла какую-нибудь пользу, то только для поддержки евреев в Земле Израильской, где хозяйничали союзники немцев — турки. Им старались без лишнего шума дать понять, что евреи в Берлине влиятельны и помнят о своих соотечественниках. (А Турция полностью зависела от немецких поставок.) Особыми достижениями в Восточной Европе, которые произвели бы впечатление на мировое еврейство, комитет похвастаться не мог. Не только не было речи о еврейских воинских частях, но даже, когда немцы заняли русскую Польшу, там не были формально отменены русские антисемитские законы. И вообще не было сделано польским евреям особых поблажек. Причина была проста — немцы ставили на «польскую лошадь», как уже говорилось. Отношения же евреев с поляками были плохими.
29
Так в Вене оказались десятки тысяч еврейских беженцев из Галиции. Императорское правительство Австро-Венгрии оказывало им помощь. Но когда война кончилась, и империя Габсбургов рассыпалась, новые республиканские власти тут же объявили евреям-беженцам военного времени, что они теперь чуждые Австрии иностранцы. И должны убраться на свои галицийские пепелища. Или куда угодно.