— Давайте попробуем разобраться во всем по порядку,— немного растерянно предложил Шейни.— Вы видели его, когда он в первый раз осматривал квартиру?
— Нет, не тогда,— возразила миссис Конрад. — Когда мистер Барстоу показывал ему квартиру, меня не было дома. Я увидела его в тот вечер, когда он принес сюда свой чемодан. Понимаете, я даже не знала, что квартира уже занята. Она стояла свободной больше недели, а в этом доме квартиры не остаются свободными подолгу. Цены умеренные и очень хорошее обслуживание.
— Итак, это произошло вечером в первую пятницу,— сказал Шейни.— В котором часу, миссис Конрад?
— Примерно между восемью и девятью. Моя дверь как обычно была чуть-чуть приоткрыта, и я случайно увидела, что этот человек поставил перед дверью чемодан и возится с ключом. Я выглянула в коридор, поздоровалась и сказала, чтобы он чувствовал себя как дома. А он ответил что-то очень недружелюбное, быстро открыл дверь и вошел внутрь. Я не заметила, заперся ли он изнутри, но дверь он закрыл прямо перед моим лицом.
— Какое у вас создалось впечатление о нем?
— Знаете, ничего особенного. Смешные голубые очки и маленькие усики. Ничего такого в нем не было, чтобы задержать взгляд. Я не понимала, почему он держится так надменно. Но я не понимала этого только до тех пор, пока не увидела его женщину. А тогда я сказала себе: «Ага! Так вот в какие игры там играют!» Я сразу поняла, почему он такой замкнутый. Ведь он хотел, чтобы эта женщина каждый раз незаметно приходила к нему.
— Почему вы решили, что это не его жена? — спросил Шейни.
— Это сразу видно. В ней чувствовалось что-то непорядочное и в то же время загадочное. Я поняла это с первого раза. Она прошлась по коридору в туфлях на высоких каблуках и в нелепой черной шляпе, под которой трудно было разглядеть лицо.
— Ав котором часу это было? Через сколько времени после того, как пришел мистер Ламберт?
— Да примерно через полчаса. Я увидела, как она идет по коридору и смотрит на номера квартир. Тогда я подошла совсем близко к своей двери. И увидела, как она остановилась и постучала. Так знаете, не очень громко, чтобы никто кроме него не услышал. А он, видимо, ждал ее, потому что сразу открыл дверь, и женщина проскользнула в квартиру.
— Это была та самая женщина, которую вы видели вчера вечером?
Миссис Конрад энергично кивнула.
— Да, и в прошлую пятницу тоже была она. Ну, я не стала бы клясться, что это именно та женщина, потому что в первые два раза не смогла разглядеть ее лицо. Но одета она была точно также, и на ней была та же черная шляпа. Могу поклясться, что шляпа та же. Сейчас такие почти не встречаются. Нужно иметь кучу денег, чтобы носить такие шляпы, не обращая внимания на людей.
— Вы сказали, что в первые два раза не смогли разглядеть женщину,— напомнил Шейни.— Значит ли это, что вы в последний раз разглядели ее лицо?
— Да. Она посмотрела прямо на меня. Поэтому я легко узнала ее фотографию в газетах. В глазах ее было что-то очень странное. Нет, она не казалась испуганной. Тогда я не догадалась, почему вчера вечером ее уже не беспокоило, что я увижу ее лицо. О Боже, как я могла догадаться, что она пришла сюда, чтобы выпить яд и покончить с собой!
— Вы имеете в виду, что именно поэтому она не пыталась проскользнуть незамеченной, как в других случаях?
— Да. Ей уже неважно было, увидят ее или нет. Поэтому она посмотрела мне прямо в глаза и зашла в комнату.
— Давайте вернемся к первой ночи. Вы не видели, когда она уходила?
— Нет. Ни в ту ночь, ни в прошлую пятницу. Оба раза дверь оставалась закрытой до полуночи. А потом я уходила спать. И я ни разу не видела, чтобы на следующий день, в субботу, кто-нибудь из них выходил из комнаты. По субботам я не работаю, и если бы из комнаты напротив кто-то выходил, я бы, конечно, заметила.
— Ив течение недели вы никогда не замечали, чтобы ваш сосед приходил или уходил?
— Нет. Только.по пятницам вечером. Все происходило одинаково все три раза. Он появлялся вскоре после девяти часов. А она приходила к десяти, минута в минуту.
— Вы пробовали еще раз заговорить с ним?
— Нет. После того первого раза — никогда. Уж такой я человек, мистер Шейни. Я не из тех, кто суется, когда его не просят. Если он хотел развратничать с женщинами, я не должна в это вмешиваться. Конечно, если бы я знала тогда то, что стало известно теперь — я бы, наверное... Боже мой, если бы я могла догадаться!