— Тебе нужно выйти замуж, Люси,— быстро сказал Шейни.— Чтобы иметь свой дом... и детей.
— Как мило, что ты мне это сказал,— произнесла Люси звенящим от напряжения голосом.— Я и не знала...
Он помолчал и, медленно качая головой, проговорил:
-— Ты ведь знаешь, Люси, что я никогда больше не женюсь.
— Знаю,— спокойно ответила она.— Ну и...
— Ну и нечего тебе губить молодость на работе! — резко оборвал он.
— Я уже не так молода, Майкл.
— Ты достаточно молода, чтобы найти себе мужа. Стоит только захотеть,— отрезал он.
— Значит, я не хочу этого,
Теплота и искренность тона Люси положили конец этому разговору. Шейни откинулся назад и полностью сосредоточился на смаковании ароматного напитка. Потом лениво сказал:
— Я могу по крайней мере вытереть посуду, а ты пока посиди.
Но он при этом не пошевельнулся, чтобы встать. Люси вышла на кухню и тут же вернулась с высоким бокалом, на четверть наполненным водой. Она бросила в бокал несколько кубиков льда, налила коньяк и удобно устроилась на диване рядом с шефом.
Тишину разорвал приглушенный взрыв. Люси вскочила, расплескав коктейль и глядя на Шейни расширившимися от ужаса глазами.
— Что это?
Майкл выпрямился и некоторое время напряженно вслушивался.
— Похоже, там взорвалась маленькая бомба.
Он, не спеша, двинулся к двери.
Недолгая тишина сменилась гулом возбужденных голосов.
Шейни и следовавшая за ним Люси поднялись по лестнице.
Дверь третьего этажа была открыта. В середине коридора перед запертой дверью стояли люди. Мужчины были без пиджаков, а женщины в домашних халатах. Они стучали в дверь, дергали за ручки и возбужденно переговаривались.
Шейни подошел к ним и спросил:
— Вы уверены, что это произошло здесь?
Люди дружно закивали.
— Дверь заперта, и никто не отвечает.
Шейни стал на колени и опустил голову, принюхиваясь к узкой щели под дверью. В нос ударил острый запах пороха.
Он поднялся и приказал:
— Ну-ка, станьте все в сторону!
Потом отошел к противоположной стене и, выставив вперед левое плечо, ударил своими ста девяноста фунтами в дверь.
Дверь приоткрылась, но всего на несколько дюймов,— она была заперта на цепочку.
Запах пороха стал намного сильнее. Шейни отошел назад и второй раз ç разбега ударил дверь плечом.
Дверь открылась настежь, так что детектив вылетел на середину комнаты.
Он медленно обернулся к столпившимся в дверях людям.
— Отойдите отсюда, вы все! — сказал детектив.— Люси!
— Я здесь, Майкл!
— Спустись к себе в комнату и вызови полицию. Скажи; что произошло двойное убийство.
— Иду,— сказала девушка. В тишине послышались ее быстрые шаги.
Шейни плотно закрыл дверь квартиры, не обращая внимания на вопросы и протестующие выкрики.
ГЛАВА II
Майкл Шейни не раз видел смерть в разных обличьях. Но никогда еще его глазам не открывалось такое ужасное зрелище.
По планировке и убранству эта квартира ничем не отличалась от хорошо знакомых Майклу комнат Люси Гамильтон.
Посреди гостиной лежала мертвая женщина. Ее конечности были сведены страшным напряжением предсмертной судорога, лицо исказила гримаса мучительной боли.
Это была женщина лет тридцати пяти, с красивой стройной фигурой, в роскошном желто-зеленом шелковом платье для коктейля.
Тело мужчины свешивалось из глубокого кресла у окна.
На полу, рядом с креслом, лежал дробовик двенадцатого калибра, Шейни повидал достаточно самоубийств, чтобы понять, что в момент выстрела дуло ружья было у мужчины во рту. Страшная сила порохового заряда буквально разнесла несчастную голову.
Майкл Шейни неподвижно стоял у стены. Дверь в спальню была открыта. Открыто было и окно спальни, легкий ветерок проносился по гостиной, постепенно рассеивая кислый запах пороха.
На коврике, возле тела женщины, лежал перевернутый бокал для коктейля. Второй бокал валялся возле открытой двери на кухню. Большое темное пятно на ковре* ясно показывало, что его уронили полным или почти полным.
На низеньком столе Шейни увидел пару шелковых дамских перчаток и шляпу с широкими полями.
Когда память детектива запечатлела каждую деталь этой жуткой сцены, он подошел к стоящему перед диваном журнальному столику и принялся разглядывать два лежавших на нем исписанных листка бумаги.
Шейни сел на диван и осторожно, чтобы ни к чему не прикоснуться, наклонился вперед
Обе записки написаны одним и тем же неразборчивым почерком. В более короткой детектив прочел: