- Так будешь меня целовать?
- Буду... - я отвечаю шепотом, не поворачивая головы, не шевелясь и глядя на дверь, - только не бей меня.
- Кристофер! - злость моего друга носит уже иной характер, а я ловлю себя на мысли, что сейчас я получаю странное удовольствие от его злости, от пощечины, и мне хочется провоцировать его еще и еще. - Ты опять меня ставишь на место, когда я прав, почему?
- Потому что ты не прав.
- Прав! Ты пользуешься тем, что у тебя такое положение, и, если я начинаю домогаться, сразу строишь из себя жертву. А если бы ты был как я, обычный, то я бы уже...
- И что бы ты сделал? - я приподнимаю брови, а он высвобождает мою руку, кладет ее себе на промежность, и я чувствую выступающий бугорок сквозь ткань его брюк.
- Хоть потрогай меня, Кристофер, я постоянно о тебе думаю... - в этот момент в коридоре раздаются шаги, и мальчишка с акробатической ловкостью спрыгивает с кровати, тут же накрывая меня одеялом. Дверь открывается, и в комнату заходит служанка.
- Мистер Блэк, вас зовет мать, сегодня вечером к нам приедут гости.
- Кто?
- Мистер Джек Беккет.
- Кто?! - Стефано так удивлен, что даже не пытается этого скрыть
- Джек Беккет, - служанка с каменным лицом выходит из комнаты, а подросток смотрит на дверь, как завороженный.
- Кто это? - глядя на мальчишку, я чувствую жуткое волнение, хотя еще не знаю, что происходит.
- Это Джек... Сын моего дяди... Того, что...
- У него есть дети?! - я сажусь на постель с вытаращенными глазами. - И они будут тут?
- Да... Дочь и сын. Сын сейчас и приедет...
- А сколько ему?
- Семнадцать.
Глава 10
Сегодня неделя моего пребывания в этом доме, и можно выйти из комнаты. Только я не хочу, боюсь. Стефано всё свободное время проводит у меня, но к нам так часто заходит служанка, что времени и возможности от души поприставать ко мне у него нет. А я и рад. Мне нравится на него просто смотреть и думать о том, что я уже целых семь дней ни с кем не трахался. Может, я стану чище? Хотя, нет, не стану. Просто я больше не запачкаюсь, а эту грязь время не сотрет. Ну и ладно. Я всё меньше думаю о панели. Я решил для себя, что пока каждое утро передо мной ставят стакан с молоком, вспоминать обо всех своих несчастьях просто преступление. Но есть кое-что, что волнует нас обоих. Это Джек Беккет. Я не видел его ни разу, хотя он обо мне уже спрашивал. Поэтому выходить из комнаты мне не хочется. Кто знает, что у него на уме? А я уверен, что ничего хорошего.
Вчера Стефано принес мне кипу газет, наивно полагая, что их содержание меня обрадует. Там на передовицах новостей рассказывалось обо мне - безвестной шлюхе, убившей страшного маньяка. Вот только ни слова о Стефано - его родители неплохо заплатили полиции, чтобы его имя нигде не появилось. И это правильно, так что все лавры теперь принадлежат мне. В них меня и похоронят. Я не показал Стефано, что меня ни капли не радует такая слава, а он, глупыш, восхищен мной, думает, что это почетно, попасть в такую историю.
Я уверен, что Джек Беккет тоже читает газеты. И мне его жаль. Каково это - читать про то, что твой отец снимал мальчиков и жестоко убивал их? Теперь все на него будут показывать пальцем, даже самые добрые люди, а таких мало. Люди вообще злые, и я это давно заметил. И что странно, что в бедных кварталах все злые, что в богатых. Я ведь раньше думал, что люди злые потому, что они несчастные и нищие, потому что их судьба обделила. А оказывается, причина в чем-то другом, только я еще не разобрался, в чем именно. Вот дядя, тот же самый, зачем убивал? Но, наверное, это не от злости, а для развлечения.
От мыслей меня отвлекает хлопок двери. Стефано.
- Ты оделся? Ух ты, и не узнать, такой красивый... - мальчишка подходит ко мне вплотную и проводит ладонью по спине. Я давно уже потерял свое личное пространство в его обществе. Его не стало, но я не жалуюсь.
- Спасибо, мне тоже нравится эта одежда. Она замечательная, - я не показываю, что мне очень нравятся его касания. - Знаешь, мне не хочется выходить отсюда. Тут было хорошо, я отвык от мира, а теперь... Мне почему-то страшно.
- Но ведь я рядом!
- Ты ребенок, Стефано...
- А ты?
- Не знаю. Что там Джек Беккет? - мне не стыдно признаться в своем страхе перед ним. Наверное, мне уже давно ничего не стыдно.
- Он не знает, что дядя тогда меня... Ну, ты понял.
- Понял. Ему преподнесли газетную версию? - в которой расписано, что маньяк изнасиловал только меня. Интересно, как можно изнасиловать проститутку? Не заплатить?
- Да, чтобы он не чувствовал себя ущемленным в моем обществе, - Стефано отводит глаза, а я киваю, хотя ясно, что тут забота не о Джеке вовсе. Ему-то чего стесняться? Что двоюродного брата изнасиловали? Ему это как слону дробинка, на фоне известий об отце. - Кристофер, пока мы не вышли из комнаты...
- Что ты хочешь?
- Поцеловать тебя, - Стефано прижимает меня к стене и по-детски касается моих губ своими, затем крепко обнимает меня, и я чувствую его возбуждение. Я отвечаю на поцелуй, хотя и не охотно. Он резко отпускает меня. - Кристофер, я тебе совсем не нравлюсь?
- Нравишься, - я опускаю глаза. Какой странный вопрос, это же очевидно.
- Но твое тело говорит о другом, - Стефано касается рукой моего члена, который не желает подниматься. - Ты никогда меня не хочешь.
Я чувствую нарастающую панику. А ведь он прав. Я не хочу. Что со мной? Я почему-то перестал об этом думать в последние недели, а то и месяцы. Клиентов никогда не волновало, хочет ли проститутка, и это было просто. Нагнулся, и всё. Да, я не хотел их... Но почему это перешло и на Стефано? Господи, я не могу, я бессилен... Эта мысль бьется в голове, как об оконное стекло залетевшая птица. Но я же молод, почему я не могу? Почему? И главное, он это видит, знает. Шлюха, у которой не стоит. Что хуже?
- Прости...
- За что? - Стефано снова касается меня губами, но я его отталкиваю, шаря глазами где-то на уровне пола.
- Нет, не надо. Я... - а что я? Я выскакиваю за дверь и несусь по незнакомому коридору, не зная куда. Зря я думал, что мне не бывает стыдно. Еще как бывает. Я бегу по какой-то лестнице, ища выход, сперва вверх, потом вниз, и окончательно запутываюсь. Белый особняк слишком огромный, и мне не удается сбежать, хотя я и не знаю куда. Я останавливаюсь, чтобы перевести дух. Слишком слаб, во всем. И снова срываюсь с места, бегу, не глядя вперед, пока не натыкаюсь на чье-то мощное тело.